Ксенофоб

Мага, почувствовав свободу, медленно встал, окинул зал невидящим взором и буквально на автопилоте (он вырос в этом зале) с черепашьей скоростью направился к двери – сильно кренясь на правый бок, хромая и держась руками за голову.

С него капало – следом тянулась тонкая кровавая дорожка.

Добравшись до двери, Мага уцепился за ручку, немного отдышался и хрипло пробормотал, повернувшись к нам:

– Прости...

– Да е...л я твое «прости»! – неожиданно севшим голосом пробурчал Федя. – Все, пошел отсюда.

– Прости, брат... – Мага вдруг заметил, что с него капает, дрожащими руками достал носовой платок, медленно присел на колено и стал неловко вытирать кровь с пола.

Да, он у нас чистюля. А грязь в зале – это жуткий моветон для любого члена клуба.

– Прости, брат... Я не хотел...

– Да иди ты уже на... отсюда, тварь чернож...!!! – неожиданно плаксиво крикнул Федя. – Иди на... из моей жизни!!! Встретишь – переходи на другую сторону!!! Ты мне не брат!

Тут Федя не выдержал – закрыл лицо руками и убежал в кабинет, наотмашь шарахнув дверью.

– Ты иди, мы сами уберем, – тихо сказал Борман, глядя в пол.

– Ладно... Простите, люди, – Мага с трудом поднялся, сунул окровавленный платок в карман и покинул зал.

* * *

Думаете, это все?

Как бы не так!

Пока наши дети бегали за ведром с тряпкой, Радик что-то там отмотал в голове, распахнул дверь кабинета и нарочито громко, надтреснутым голосом уточнил:

– Мне тоже уходить?

Федя развернулся в кресле к окну, сидел ко входу спиной, не отвечал, не реагировал, и, по-моему, даже не дышал.

– Я спрашиваю – мне тоже уходить?

– Радик, че те надо? – я захлопнул дверь. – В связи с чем такой вопрос?

– Была команда – «иди ты, тварь чернож...», – процитировал Радик. – Вот я и...

– Радик, ты гонишь? Ты-то здесь при чем?!

– Ну как... Была команда...

– Радик, с каких это пор ты у нас стал чернож...?

– А с каких пор Мага стал?

– Радик, ты че дурака включаешь?! Ты же в курсе, почему так все получилось!

– Я в курсе, – Радик упрямо насупился и мотнул головой на дверь. – Но он – неправ. Нельзя так делать.

– Слушай, давай об этом как-нибудь потом поговорим...

– Зачем потом? – Радик отодвинул меня плечом и опять распахнул дверь. – Короче, я тоже ухожу. А вы тут определитесь, кто у вас чернож..., а кто полноценный.

– Да идите вы все на... – глухо пробормотал Федя, по-прежнему сидя к нам спиной. – Чернож... белож... короче, все – шагом марш на...!

– Ясно, – Радик прикрыл дверь и пошел к выходу из зала. – Извиняться не буду. Я перед вами ни в чем не виноват...

Глава 7

Во вторник, с утра, мы с Федей поехали на экскурсию.

Федя был задумчив и радикально молчалив. То есть за все время не проронил ни слова, даже когда здоровались – только надменно кивнул и молча сел за руль.

Ишь ты, какие мы важные. Отмутузили лучшего друга, всех послали далеко и надолго, теперь ходим, задрав нос, и гордимся.

Ню-ню... Такими темпами скоро весь клуб разбежится. Будем сами заниматься розыском, сами собой командовать, и вообще, с собой любимыми организовывать все мероприятия. Зато чувство собственного достоинства – через край.

Знаете, я тут немного с историей дружу (по-другому нельзя – я этим на хлеб зарабатываю) – так вот, у всех диктаторов и сатрапов рано или поздно наступает такой момент, когда гордыня одерживает убедительную победу над здравым смыслом и жизненными истинами. Вот такая нехорошая аналогия.

Мы сидели у главного ВУЗа страны, я любовался в бинокль на пресловутое кафе, а Федя, скрестив руки на груди и склонив голову набок, безучастно смотрел в окно. Вернее, смотрел он в себя, но, судя по выражению глаз, там, в себе, была кромешная пустота – а за окном изредка что-то перемещалось, провоцируя рефлекторное движение зрачков.

В какой-то момент мне в голову пришли сразу две занимательные мысли.

Нет, это был не инсайт (и упаси боже – не «оперативный инсайт», как у Гены сотоварищи): мысли возникли вполне естественно и планомерно, одна вполне себе концептуальная – исходя из общей ситуации за прошедшую неделю, вторая – просто переоценка Фединого поведения.

Я отложил бинокль в сторону, достал из поясной сумки гантель и принялся качать бицепс. Заметил: монотонная физическая активность на минимуме усилий хорошо помогает приводить в конечную форму и фиксировать свежие и неупорядоченные мысли.

Ах, да – поздравьте: с понедельника я начал заниматься физподготовкой.

Я буду сильным! Я буду! Я уже становлюсь сильным! О, плятт, как же невъеименно я силен!!!

Это мантра, не обращайте внимания – так надо.

В общем, я внял-таки Фединому совету и купил гантели. Знаете, такие – полукилограммовые, в приятной на ощупь каучуковой обливке. Один сетевой приятель в чате посоветовал замечательную методику: берешь такие гантельки и в течение дня несколько раз качаешь бицепс, трицепс и плечи. Как можно быстрее, и с минимальной амплитудой – примерно одна десятая от полного разгибания. Расти мышцы не будут, но станут твердыми, как железо.