Ксенофобия

Майк Гелприн Ксенофобия

Перед последним гиперпрыжком Карло сказал, что не прочь пару суток побездельничать. Антон был против и принялся спорить, в результате сошлись на двадцати четырех часах.

Карло положил «Братьев Иванини» в дрейф, и экипаж приступил к безделью. Антон посмотрел пару боевиков и драму, почитал скучнейший детектив. Зевая, заглянул в конец, узнал, кто убийца, и отправился на боковую. Карло к этому времени уже вовсю храпел. Поспать без сопутствующей гиперпереходам тряски он считал лучшей наградой, выпадающей на долю рабочей скотинки – пилотов космического почтовика.

За три часа до истечения отведенных на безделье суток Антон проснулся, отправил в пищевой процессор заказ на завтрак и двинулся будить брата.

Карло разметался на каютной койке – большой, мускулистый, смуглокожий. Даже во сне он улыбался. Да и вообще он был добряком, жизнерадостным, веселым и шумным. Антон в который раз подумал, как ему повезло, что у него такой брат.

– Поднимайся уже, лежебока, – немилосердно тормоша Карло за плечо, стал уговаривать Антон. – Курс пора считать.

– Кому пора, почему пора? – Карло разлепил глаза, спустил с койки ноги и принялся протяжно, со вкусом зевать. – Нет чтобы самому посчитать, пока родная кровь спит.

– Твоя очередь, – резонно возразил Антон.

Настоящими братьями Карло Панини и Антон Иванов не были. Родной кровью, соответственно, тоже. Карло с Антоном побратались и взяли общую фамилию десять лет назад, в госпитале, когда выяснилось, что из всего десанта уцелели они двое. Остальные погибли в стычке с бородавочниками на безымянной планете в системе не менее безымянной звезды. В строй после ранения побратимы вернуться не успели – с бородавочниками заключили мир. Был этот мир тем самым худым, который хотя и лучше хорошей войны, но ненамного. Две расы разнились во всем – начиная от внешнего облика и заканчивая нормами этики и морали. Бородавочниками матери пугали детей. По слухам, едва вылупившихся из яиц детенышей бородавочники стращали людьми.

Демобилизовавшись, братья Иванини оттрубили пару лет в полиции на периферии – гоняли расплодившихся в военные годы мародеров. Затем, когда мародерам прижали хвосты и выдворили их за пределы контролируемого землянами космоса, братья подали в отставку. Купили в рассрочку списанный армейский транспортник, два года горбатились, его ремонтируя, и, наконец, переоборудовали в почтовик. Как ветеранам недавней войны, им полагались льготы, поэтому урвать контракт на доставку почты с перевалочной базы в систему беты Стрельца оказалось довольно легко. И вот уже шестой год Карло с Антоном гоняли письма, посылки и бандероли через ближний к базе космос. Пять недель туда, еще одна на посадку-разгрузку-погрузку-взлет, пять обратно, недельный отдых. И так четыре раза в год, тягомотно, тоскливо, уныло, зато надежно и почти безопасно.

В системе Аркаба, беты Стрельца, пригодных для жизни планет было две. Четвертую от светила, колонизированную бородавочниками, не без изящества окрестили Горгоной. Пятую, аграрную, где гнули спины на полях три сотни землян-колонистов, – Афродитой.

Космодром на Афродите отсутствовал, его функцию выполнял обширный огороженный пустырь, который за неимением космических кораблей использовали как загон для скота. Раз в год происходило важное событие – Афродиту навещал торговый караван, и на время купли-продажи стадо уводили прочь. Визит почтовика важным событием не считался, и ради него глобальным перемещением крупного рогатого не утруждались. Недовольных излишней суетой коров лишь отгоняли к северной ограде, так что «Братьям Иванини» ничего не оставалось, как садиться в районе южной.

Торжественными встречами почтарей не баловали; точнее говоря, не баловали вообще никакими. Колонисты людьми были занятыми, а почта – событием хоть и приятным, но вполне заурядным, так что разгрузку Карло с Антоном проводили своими силами. Этот раз исключением не стал. Пока автопогрузчики освобождали трюм, братья успели пообедать и сыграть партию в рамс на кому идти в деревню. В результате победивший Антон остался блаженствовать в кают-компании, а Карло, браня невезуху, отправился на встречу со старостой.

– Собирайся, – сказал он, вернувшись. – Нас приглашают на вечеринку.

– Нас?! – не поверил Антон. Вечеринки на Афродите были не в чести за неимением на них времени. – С каких дел?

– Говорят, что сегодня пять лет со дня высадки первых колонистов. Не забудь надеть смокинг.

Смокингов на борту «Братьев Иванини» не водилось, равно как и прочей подходящей для торжеств одежды. По правде сказать, приличной одежды здесь не водилось вообще – вечеринки и светские рауты в корабельный распорядок не входили.

– Проклятье, – сказал Антон, критически осмотрев себя в зеркало. Оранжевый рабочий жилет поверх зеленого, рабочего же комбинезона смокингом назвать было нелегко. – Вылитый какаду.

– Пожалуй, да, – согласился Карло. – Очень похож, очень.

– Ты не лучше. Смахиваешь на артиста Челентано из древних фильмов про придурка.

– Это кто такой? – возмутился Карло. – Итальянец?