Ксенотанское зерно

Одежда, обувь, часы, посуда, стекло, кони, птица, железо, медь, серебро, камень, корзины, телеги, травы, овощи, яблоки, бутылки, пиво, рыба, мясо, молоко…

И ведь никто же не стоит молча.

Орут продавцы, расхваливая товар, орут покупатели, яростно торгуясь, орут нищие, требуя подачку, орут обнаружившие, что нищие подачку могут взять и без спроса…

Якоб, уже оглушенный, без единой мысли в голове, плелся за ведущим его Подмастерьем, стараясь запомнить дорогу, чтобы суметь добраться до повозки.

– Так, вот здесь у нас ряды с зерном. Можешь посмотреть, только я тебя умоляю: не покупай ксенотанского зерна, пока я не скажу, что оно настоящее. Договорились?

Якоб заторможенно кивнул.

– Ну и отлично. Походи пока, а я загляну к знакомому.

С этими словами Подмастерье скрылся в узком закутке между рядами.

Парень постоял немного… Нет, возвращаться не собирается.

Тупое, замученное выражение мгновенно исчезло с лица Якоба. Он развернулся и ловко ввинтился в толпу, возвращаясь к повозке.

После ночной беготни Якоб твердо уверился, что Подмастерье – колдун. А от них ждать ничего хорошего не приходится. Вспомнить хотя бы, сколько натерпелись крестьяне Черного Холма от старого мельника. Нет, бежать, бежать, бежать…

Из-за штабеля мешков с зерном за спиной Якоба выглянула знакомая шляпа. Блеснула улыбка.

Якоб почти подбежал к своей повозке. На ней, болтая босыми ногами, сидел Подмастерье.

Парень замер.

Ничего не говоря, развернулся и пошел обратно. Уже понимая, что, придя к зерновым рядам, обнаружит Подмастерье там.

Парнишка, охранявший стоянку с повозками, неожиданно шарахнулся. Покажется же такое…

Вроде бы только что на одной повозке, запряженной двумя спокойными, как валуны, волами, сидел человек в странной шляпе. И уже нет никого. Только крупный ворон взлетел в небо и захлопал крыльями.

Спустя два часа – посреди рынка торчала высокая башня с четырьмя циферблатами – Якоб и Подмастерье присели, чтобы отдохнуть.

Якоб за всю жизнь не видел столько разного зерна, сколько рассмотрел, понюхал, перещупал сегодня.

Пшеница, рожь, ячмень, овес… Маленькие красные шарики – просо. Черные пирамидки – гречиха. Крупные, просто огромные зерна, похожие на вырванные зубы…

– Как? Куку… Кукуруза? Надо же…

Нет, такое Якобу не нужно.

Пшеница, темно-красная, с пленками, как у ячменя, – полба. Ячмень без пленок, как пшеница…

Ксенотанского зерна не было. Любое другое: диводурское, фоллердрахенское, кнебельское, штиппское, цвексское…

Ксенотанского не было.

Нет, пару раз некие личности, услышав о том, что Якоб хотел бы купить ксенотанского зерна, предлагали пойти с ними, обещая продать не то что два мешка, а хоть два обоза. Но их лица были настолько продувными, а ужимки настолько мошенническими, что Якобу не нужно было советоваться с Подмастерьем, чтобы понять, что связываться с ними не стоит.

Бом! Бом!

Якоб вздрогнул: часы на башне уже били два раза, но он еще не привык к этому.

– Смотри-ка! – Подмастерье дернул парня за рукав и указал на башню.

На балконе, опоясывавшем башню под циферблатами, показался человек. Ух ты! А часы-то очень даже не маленькие, почти в рост человека!

– Чего смотреть-то?

– Глашатай. Скорее всего, королевский указ объявят.

– Ну и что?

– Якоб, ты первый раз в столице. Неужели тебе не интересно?

– Нет.

– Все равно послушай.

Глашатай, в черно-желтых цветах королевства, поднял к небу длинную трубу и вострубил. Потом, не глядя, обратили ли на него внимание, или продолжают заниматься своими делами, развернул свиток и заговорил.

Ого! Если бы с Якобом кто-то поспорил, может ли человеческий голос перекрыть рыночный шум, то наш парень разорился бы.

– СЕГОДНЯ! В ТРИ ЧАСА ПОПОЛУДНИ! НА ДВОРЦОВОЙ ПЛОЩАДИ! КОРОЛЕМ ВАЛЬТЕРОМ ПЕРВЫМ! БУДЕТ ОГЛАШЕН КОРОЛЕВСКИЙ УКАЗ! ВСЕМ! ВСЕМ! ВСЕМ! ПРИБЫТЬ НА КОРОЛЕВСКУЮ ПЛОЩАДЬ! КТО НЕ УСЛЫШИТ УКАЗ! ТОТ ПУСТЬ НЕ ЖАЛУЕТСЯ!

Глашатай свернул свиток, взял трубу под мышку и ушел.

– Королевский указ, объявленный лично… – задумчиво произнес Подмастерье. – Значит, случилось что-то очень важное… Якоб, нам нужно на Дворцовую площадь.

– Мне – не нужно.

Серьезные, очень серьезные серые глаза смотрели на Якоба из-под полей шляпы.

– Якоб, поверь мне. Тебе нужно на Дворцовую площадь.

Ирма отложила книгу, роман «Очень опасная колдунья», хотя истории о ведьмах с некоторых пор не казались Ирме такими уж забавными. Потянулась, зевнула и, осторожно приоткрыв штору, выглянула в окно. Осторожно, потому что окно выходило на улицу, а дядя Вольфганг предупредил: ее могут искать. Сейчас дяди не было, он ушел, пообещав узнать, кто стоит за попытками ее похищения, но Ирма была уже достаточно напугана, чтобы прятаться от людей.

На улице ничего интересного. Только Марта, служанка особняка, болтает с каким-то мужчиной. Наверняка о каких-то глупостях.

А вот на крыше дома напротив удовлетворенно каркнул ворон.

– Хотя особняк этот и купил барон цу Айхенвальд, но… – служанка оглянулась и хихикнула, – бывает он здесь гораздо реже, чем герцог цу Юстус. Так что слуги уже давно решили, что настоящий хозяин особняка – именно что герцог.

– Неужели как цу Зандкюсте – девушек водит?