Ксенотанское зерно

— Романы. Понимаю, что это чтение не для…

— О нет, я тоже очень люблю романы. Какой вы читали последним?

— «Принц и белая тень».

— Не слышала. А кто автор?

Началась интересная и познавательная беседа двух любителей книг, из которой ничего не поймет тот, кто не читал тех же романов.

— Это ты подстроил?

— Нет, получилось само собой.

— Ну что ж, тоже неплохо.

— Предсказание начинает сбываться.

Веселый смех.

— Якоб, что ты думаешь о короле Вальтере?

— Я не думаю о короле Вальтере. Если уж мне приходит в голову желание подумать, я думаю о молоденьких девушках.

Подмастерье начал настораживать Якоба. Сначала он рассказывал веселые байки, не требуя того же от Якоба. Тогда с ним было проще. Но чем ближе к столице, тем чаще разговор съезжал на политику, причем Подмастерье задавал Якобу различные вопросы. Уж не провокатор ли он? Выведет разговор на критику короля и сдаст в личную гвардию, за маленькую денежку.

О личной гвардии короля слышали даже в отдаленных деревнях. Мрачные убийцы в черных мундирах наводили ужас на любого противника короля. Если в обычную королевскую гвардию испокон веков набирали дворян по принципу чем родовитее, тем лучше, то в личной гвардии — ввел ее, кстати, генерал Нец — служили не известные никому дворяне, со странными фамилиями. Ходили неясные слухи, что гвардейцы получали дворянство только после поступления в гвардию, а до этого были обычными горожанами, а то и вовсе крестьянами. Правда, не находилось еще смельчака, который бы задал гвардейцу такой вопрос.

Никто не знал, откуда их таких брали или где обучали, но, чтобы связаться с гвардейцем, нужно было быть или беспробудно пьяным, или просто сойти с ума от вседозволенности.

Так, может, Подмастерье — просто переодетый гвардеец? Правда, непонятно, зачем ему может понадобиться обычный крестьянин, но, может быть, у них что-то вроде оброка, как у крестьян? Скажем, найти и посадить в тюрьму двух заговорщиков и четырех болтунов. Вот и приходится крутиться.

Да и та история с розовым зайцем… Зачем Подмастерью понадобилось убеждать Якоба, что тот ошибается? Проверял? Зачем?

Якоб отгонял мысль, которая лежала на поверхности. Что все дело в Ирме, что он, Якоб, выручив ее, ввязался в дворянские игры, от которых всегда бежал.

«Ничего, вот доедем до столицы, только ты меня и видел, господин Подмастерье».

— Август…

— Да, ваше величество.

— Что за история произошла вчера вечером на улице… кхм… Старого Кладбища?

— А что за история?

— Август!

— Группа молодых дворян, пьяных, со знаками Лиги Освобождения, напали на сержанта вашей личной гвардии, Рудольфа цу Токенблатта.

— Опять? Господин цу Гроссабгрунд, мне кажется, или каждый, кто задирал сержанта Токенблатта за последние недели, оказывался лигистом? Что это означает?

— Лигисты — большие задиры. Или их слишком много развелось в столице.

— А мне кажется…

— Нет. Лигисты. Во всем виноваты лигисты.

— И что мне предлагаете делать? Семья Гольденхирш требует возмездия.

— Может, казнить его?

— Сколько можно? Это и так третий раз за месяц. Ладно, объявите им, что обидчик казнен, покажите отрубленную голову… запас еще есть?

— Есть.

— А сержант Токенблатт пусть сменит фамилию и… прекрати ухмыляться! И передай своему защитнику чести невинных девушек, что если в течение этой недели он не найдет Ирму, то у нас пополнится запас отрубленных голов. Твои люди могут работать только под угрозой смерти. И еще… Что это за рыжая дрянь носится по столице?

— Вот так, Рудольф. Ты же меня знаешь… Но ты знаешь и нашего доброго короля. Если он пообещал отрубить голову — он отрубит.

— Да, господин генерал.

— Поверь, я все понимаю.

— Да, господин генерал.

— Я знаю, что ты искал бы девушку и без угроз, но… Ты же знаешь нашего доброго короля.

— Да, господин генерал.

— Рудольф, не обижайся.

— Да, господин генерал.

— Рудольф… И меня не обижай.

— Да… Август.

— Ты найдешь девчонку?

— Да.

Друден. Столица Нассберга.

Якоб задрал голову, пытаясь рассмотреть верх крепостной стены. Высоко…

Стена из крупных серых камней уходила ввысь футов на тридцать. Друденских футов, конечно.

У ворот в квадратной въездной башне толпились люди, прибывающие в город. Да что там толпились — въезд в город был плотно забит. Ворота закрыты, стражников на посту нет.

— В столице всегда так? — повернулся Якоб к безмятежно дремавшему Подмастерью.

— Ага, — беззаботно откликнулся тот из-под шляпы. — На час точно. Яблоко хочешь?

Ушлый попутчик успел поблуждать между узких кривых улочек пригорода и принес полмешка яблок. Красных и кислых.

— Нет, благодарю.

— Якоб, так что ты думаешь о короле Вальтере?

Вот, опять.

— Дай бог ему долгих лет жизни и здоровья.

— А если правда?

— Послушай, уважаемый, что ты хочешь услышать от меня? — Якоб резко повернулся и наткнулся на твердый взгляд светлых глаз, блестевших в полутьме под шляпой.

— Что хочу? Хочу узнать одну вещь: если в стране начнется борьба короля Неца и его противников, что ты будешь делать?

— Коров пасти пойду. Это все дворянские игры, и крестьянину там делать нечего. От него все равно ничего не зависит.

Подмастерье пробормотал что-то неразборчивое.