Ксеноцид

К морде жукера, висящей над терминалом, присоединилось рыльце свинкса, затем рядом возникло человеческое лицо, которое избрала своим Джейн. Они дружно посмотрели на Ванму, перевели взгляд на Цин-чжао, но ничего не ответили.

— Эндер, — произнес голос в его ухе.

Машину вел Варсам, Эндер молча слушал. Час назад Джейн подключила его к своей беседе с людьми, живущими на Пути, переводя ему, если они вдруг переходили со звездного на китайский. Многие километры прерии остались позади, а Эндер даже не заметил этого, он пытался представить себе тех людей. Хань Фэй-цзы — Эндер один раз уже сталкивался с этим именем. Оно стояло под договором, который разрушил все его надежды на то, что вспыхнувшее восстание на планетах-колониях положит конец правлению Конгресса или по крайней мере заставит его отозвать флот. Но сейчас будущее Джейн, планеты Лузитания и всех рас, сосредоточенных на ней, зависело от того, что скажут и решат две маленькие девочки, сидящие в спальне на каком-то далеком колонистском мирке.

«Цин-чжао, я прекрасно тебя понимаю, — подумал Эндер. — Ты обладаешь поистине гениальным умом, но тот свет, который ты перед собой видишь, исходит исключительно из преданий о твоих богах. Ты подобна братьям-пеквенинос, которые сидели и спокойно наблюдали за тем, как умирает мой пасынок, а ведь они в любой момент могли спасти его, сделав несколько шагов и накормив пищей, которая содержала антидесколадные добавки. И они не виновны в его смерти. Скорее, их можно обвинить в излишней доверчивости, в том, что они поверили во всякие россказни. Большинство людей способны воспринимать поведанное им с некой долей отстраненности, как бы сохраняя некоторую дистанцию между историей и своим внутренним сердцем. Но эти братья — и ты, Цин-чжао, — возвели чудовищную ложь в разряд непререкаемой истины, теперь вы должны верить в нее ради того, чтобы остаться самими собой. Как я могу винить тебя в желании нам смерти? Тебя переполняет ощущение величия богов, ты просто не способна опуститься в своем сострадании до таких незначительных вещей, как возможная гибель трех разумных рас раман. Я изучил тебя, Цин-чжао, и ты будешь вести себя так, как вела раньше. Может быть, столкнувшись когда-нибудь с последствиями собственных решений, ты изменишься, но я сомневаюсь. Лишь немногим удалось вырваться из оков такой мощной веры, которая захватила тебя.

Но ты, Ванму, над тобой-то не довлеет никакая вера. Ты не доверяешь ничему, кроме собственных суждений. Джейн рассказала мне, кто ты есть, каким феноменальным умом ты обладаешь: ты оказалась способной столькому научиться и за такой короткий срок, тебе присуще глубокое понимание окружающих тебя людей. Почему же ты не желаешь проявить хоть малую долю мудрости? Конечно же, ты должна была понять, что Джейн не сможет сделать ничего такого, что бы повлекло за собой уничтожение Пути, но почему ты не проявила достаточной мудрости, чтобы промолчать, чтобы не сообщать о своих выводах Цин-чжао? Почему ты не пожелала оставить невысказанной ровно ту часть истины, которая бы сохранила жизнь Джейн? Если будущий убийца с обнаженным мечом постучался бы к тебе в дверь и потребовал, чтобы ты рассказала ему, где прячется невинная жертва, неужели ты бы выдала ему, что тот, кого он ищет, скрывается в твоем доме? Или ты бы солгала и отослала убийцу прочь? Заблуждаясь, Цин-чжао невольно выступает в роли преступника, и Джейн суждено стать первой жертвой, а следом за ней будет уничтожена планета Лузитания. Зачем же ты выдала ей, как вернее найти и убить нас?»

— Что мне делать? — спросила Джейн.

— Почему ты задаешь мне вопрос, на который только сама способна ответить? — шевельнул губами Эндер.

— Я последую твоему совету, — ответила Джейн, — заблокирую их анзибли и спасу наши жизни.

— Даже если следствием тому гибель Пути?

— Я последую твоему совету, — взмолилась она.

— Даже если будешь знать, что рано или поздно тебя все равно раскроют? Ты ведь прекрасно понимаешь, что, как бы ты сейчас ни поступила, флот все равно настигнет нас.

— Если ты прикажешь мне жить, Эндер, я сделаю все возможное, чтобы выжить.

— Тогда сделай это, — спокойно ответил Эндер. — Отрежь анзибли Пути от остальной Вселенной.

Джейн на какую-то крошечную долю секунды промедлила с ответом. Для человека пауза прошла бы незамеченной, а Джейн за это время могла успеть поспорить с собой.

— Командуй мной, — сказала она.

— Я приказываю тебе.

И снова незаметное колебание. Затем настойчиво:

— Заставь меня это сделать.

— Как я могу заставить тебя, если ты того не желаешь?

— Я хочу жить, — сказала она.

— Не более чем жаждешь быть собой, — пожал плечами Эндер.

— Любое животное способно убить, лишь бы спастись самому.

— Любое животное способно убить другое животное, — поправил ее Эндер. — Но высшие создания способны включать в себя окружающую среду, постепенно для них исчезает понятие «другой», понятие «чужой». Нужды других начинают возобладать над собственными желаниями. И наивысшей ступени достигает тот, кто способен пожертвовать собой ради других, если возникнет вдруг необходимость.