Ксеноцид

Какая стройная логическая цепочка. Аккуратненькие, нанизанные на одну ниточку «если бы да кабы». Черта с два, все это ложь. Если бы Либо женился на Новинье, Брухинья, мать Кванды, осталась бы без мужа, и тогда Миро не влюбился бы в родную сестру, потому что этой сестры у него не было бы. Но нет, слишком много, Квара не станет выслушивать такую тираду, произнесенную его медленным, запинающимся голосом.

— И Кванда тогда не появилась бы на свет, — только и промолвил он, надеясь, что Квара сама домыслит остальное.

Она задумалась на секунду и почти мгновенно поняла, что он хотел этим сказать.

— Ты прав, — созналась она. — Извини. Я тогда была совсем маленькой девочкой.

— Все давно в прошлом, — сказал Миро.

— Прошлое постоянно возвращается, — возразила Квара. — Мы раз за разом заново проигрываем его. Совершаем одни и те же ошибки, снова и снова. Мать до сих пор считает, что чем меньше люди знают, тем лучше для них.

— И точно так же считаешь ты, — подметил Миро.

Это утверждение застало Квару врасплох:

— Эла пыталась скрыть от пеквенинос, что сейчас ведутся работы по уничтожению Десколады. Этот секрет мог уничтожить все сообщество пеквенинос, а у них даже не спросили. Эла и мать не дали им возможности постоять за себя. Но я сейчас скрываю от вас то, что, вполне вероятно, может умственно кастрировать Десколаду, отобрать у нее половину жизни.

— Может спасти человечество и сохранить жизнь пеквенинос.

— Люди и пеквенинос очень лихо спелись, решив прокатиться на беспомощной третьей расе!

— Не такая уж она и беспомощная.

Но Квара проигнорировала его слова:

— Точно так же в свое время Испания и Португалия заставили Папу Римского разделить мир между двумя католическими величествами, примерно во времена Колумба. Хлоп по карте — и вот она, Бразилия, говорящая на португальском, а не на испанском. Какая разница, что девять из десяти индейцев погибли, а остальные лишились своих прав на долгие века, и даже их языки…

На этот раз уже не вытерпел Миро:

— Десколада — не индейцы.

— Это разумная раса.

— Ничего подобного.

— Да? — притворно изумилась Квара. — Откуда у тебя такая уверенность? Ты можешь предъявить свидетельство об окончании курсов по микробиологии и ксеногенетике? Мне казалось, раньше ты специализировался на ксенологии. А сейчас даже от своей любимой науки лет на тридцать поотстал.

Миро не ответил. Ей-то уж известно, с каким упорством он трудился, чтобы нагнать современных ученых. С тех пор как вернулся, он делал все возможное, чтобы войти в курс дела. Это был удар ниже пояса, предлог, чтобы подковырнуть его. На эти слова не стоило даже отвечать. Поэтому он просто откинулся на спинку и принялся изучать ее лицо. Миро ждал, когда она придет в себя и они вернутся к нормальному, человеческому обсуждению.

— Ну, хорошо, — наконец согласилась Квара. — Это было низко. Но Эла поступила не менее низко, когда послала тебя, чтобы ты уговорил меня открыть файлы. Она хотела сыграть на моих симпатиях.

— Симпатиях? — поднял брови Миро.

— Потому что ты… ты ведь…

— Калека, — закончил за нее Миро.

Он никогда не задумывался над тем, что жалость решает все. Но что можно поделать? Ведь любые его поступки были поступками калеки.

— Ну, в общем, да.

— Эла меня не посылала, — сказал Миро.

— Значит, мать.

— И мать не посылала.

— Ах, так ты явился сюда по собственной воле? Или ты сейчас скажешь, что тебя ко мне послало человечество? Или тебя отрядила ко мне какая-то абстрактная добродетель? «Правила приличия заставили меня прийти в этот дом».

— Если это и так, я, похоже, ошибся дверью.

Она взвилась, словно он влепил ей пощечину:

— Ты хочешь обвинить меня в бесчестности и подлости?

— Меня попросил Эндрю.

— Еще один кукловод.

— Он пришел бы сам…

— Но он так занят, так занят, ему предстоит сегодня вмешаться еще в парочку жизней. Носса Сеньора, какой-то священник все время сует свой нос в науку, до которой ему как до неба…

— Заткнись, — процедил Миро.

И она действительно замолчала, хоть и не выказала по этому поводу никакой радости.

— Ты прекрасно знаешь, кто такой Эндрю, — сказал Миро. — Он написал «Королеву Улья»…

— «Королеву Улья», «Гегемона» и «Жизнь Человека».

— Поэтому не говори мне, что он ничего не знает.

— Да нет. Я понимаю, я была не права, — поморщилась Квара. — Я просто рассердилась. Кажется, все настроены против меня.

— Против того, что ты делаешь, — это верно, — подтвердил Миро.

— Но почему никто не хочет взглянуть на вещи с моей стороны, на время принять мою точку зрения?

— Я могу поставить себя на твое место, — спокойно ответил Миро.

— Тогда как же ты можешь…

— Но я могу также взглянуть на положение вещей их глазами.

— Ну да, мистер Непредвзятость. Давайте, продолжайте делать вид, будто понимаете меня. Я уже во власти симпатий, уже раскаиваюсь, еще немножко — и расколюсь.

— Сеятель идет на верную смерть — лишь бы добыть сведения, которые тебе, возможно, уже известны.

— Вот здесь вы промахнулись. Я не знаю, зависит от вируса разумность пеквенинос или нет.

— Можно опробовать усеченный вирус, тогда отпадет нужда в смерти пеквенинос.