Ксеркс. Покоритель Вавилона

Когда все прибыли, Фемистокл сразу открыл дискуссию, даже не дав возможности Эврибиаду объяснить, почему вновь созван совет. Один из коринфских командиров прервал его и укорил за поспешность. Фемистокл ответил коринфянину колкостью на колкость и продолжил свою речь. Он убеждал совет пересмотреть предыдущее решение и остаться у Саламина. Но теперь Фемистокл приводил аргументы, отличные от тех, которыми убедил Эврибиада. Он не мог в глаза обвинить командиров в том, что, покинув Саламин, они бросят союзников и уйдут к своим берегам. Это только оскорбило бы их, вызвало враждебность и заставило бы противостоять любому его предложению.

Поэтому Фемистокл выдвигал другие причины.

– Саламин – гораздо более выгодная позиция, чем побережье перешейка, – говорил он. – Здесь маленькому флоту удобнее ожидать атаки превосходящих сил. У Саламина мы частично защищены с флангов материковыми мысами, на нас можно напасть только спереди, где подходы очень узкие. У перешейка, наоборот, длинное, незащищенное побережье без всяких выступов. От сухопутной армии флоту все равно не будет серьезной поддержки, и он окажется в уязвимом положении. Кроме того, многие тысячи людей бежали на Саламин в поисках убежища, и бросить их – значит предать.

Это и была та главная причина, по которой афиняне так сильно не желали покидать Саламин. Несчастными беженцами, которыми кишел остров, были их жены и дети; именно они были бы обречены на страшную смерть, если бы флот отступил. Коринфяне, учитывая, что Афины уже потеряны, считали сумасшествием медлить в окрестностях руин, когда еще можно спасти другие города в других областях Греции. Оратор от коринфян сердито оборвал Фемистокла:

– Тому, кто не имеет родины, следовало бы молчать. Раз ты не представляешь государство, у тебя больше нет права участвовать в наших советах.

Этот жестокий отпор возмутил Фемистокла и пробудил в нем гнев против коринфянина. Он осыпал противника упреками и в заключение сказал, что у афинян есть двести кораблей, поэтому они все еще государство. Такая мощная сила дает им гораздо больше прав быть выслушанными на общих советах, чем любому коринфянину.

Затем Фемистокл обратился к Эврибиаду с мольбой остаться у Саламина и дать сражение персам, так как это единственная надежда на спасение Греции. Он заявил также, что афинская часть флота никогда не отойдет к перешейку. Если остальные командующие решат уйти к Истму, афиняне заберут всех (кого смогут) беженцев с Саламина и берегов Аттики; пробьются к Италии, где имеют право на некоторые территории, чтобы основать там новое государство, а Грецию покинут навсегда. Если эти доводы Фемистокла и не убедили главнокомандующего Эврибиада, то заявлением о том, что афинские корабли покинут флот, он был встревожен. Поэтому Эврибиад решительно высказался за то, чтобы флот остался у Саламина. В конце концов и остальные командиры согласились с этим решением, и совет был распущен. Все вернулись на свои корабли. Близилось утро. Всю ночь моряки пребывали в волнении и тревоге, всем не терпелось узнать результаты переговоров. Сознание торжественности решительного момента, преобладавшее ночью, к заре сменилось ужасом из-за случившегося землетрясения, которое чувствовалось не только на суше, но и на море. Люди сочли это явление грозным предупреждением небес. Чтобы умиротворить богов, решили немедленно принести жертвы и совершить особые обряды.

Тем временем персидский флот, который мы оставили в проливах между Эвбеей и материком близ Фермопил, обнаружил исчезновение греческого флота и последовал за врагом на юг через пролив Эврип, обогнул мыс Суний (южный мыс Аттики), а затем, двигаясь на север вдоль западного побережья Аттики, подошел к Фалерну, находившемуся недалеко от Саламина. Завершив дела в Афинах, Ксеркс решил отправиться на встречу с флотом по суше.

Полный успех персидской кампании теперь казался неизбежным. Вся местность к северу от полуострова покорилась персам. Будучи отброшенной со всех позиций, греческая армия отошла к Истму в надежде остановить наступление победоносного врага. Командующие персидским флотом, гоня греческие эскадры из пролива в пролив, наконец увидели беглецов в заливе у Саламина, их последнем убежище. Казалось, греки только и ждут, чтобы их флот уничтожили.

Ксеркс, как только прибыл в Фалерн, созвал большой военный совет на борту одного из кораблей с целью назначить план и время атаки.