Ксерокопия Египта

– И на том спасибо, – Грецион поспешил к лестнице, но тут ему навстречу вылетел мужчина в кругленьких очках, который профессору показался до боли знакомым. Но Психовский решил проигнорировать этот факт – в конце концов, это все еще могли быть грибки.

– А, профессор! Надо же, как удачно мы с вами встретились, – мужчина расплылся в улыбке. – Вы меня не узнаете? Мы говорили с вами в самолете.

До Грециона дошло.

– Спасибо за «Душистый персик», замечательное местечко, – Психовский включил технику «кнут и пряник». Это был пряник, пришло время кнута. – Но вы не черта ни ученый, господин… даже не знаю вашего имени!

Мужчина так и замер, и его кругленькие очки, казалось, вот-вот треснут.

– Это с чего бы вдруг?

– А с того, что вы считаете все нелогичное и невозможное обязательно невозможным – и даже не предполагаете, что это может быть правдой. Хотя даже не видели этого!

– Ой, а вы что, видели, что ли?

– Получается, что да, – профессор даже гордо выпятил грудь.

– Ну, тогда вы еще можете абсолютно серьезе заявить, что верите в бога, а не в науку! – кругленькие очки мужчины сползли с носа.

– Я знаю, что он есть, но все равно не верю в него, – Психовский развернулся и затопал по лестнице, но остановился. – Кстати, не подскажете, какой день недели и сколько времени?

– Эээ… – мужчина слегка опешил от такой резкой смены темы. – Пятница, без десяти четыре вечера…

У Психовского борода встала дыбом.

Он моментально спустился вниз и крикнул администратору.

– У вас ест компьютер с выходом в сеть?

– Да, на втором этаже, в коридоре…

Грецион рванул обратно вверх по лестнице.

– Но вы же хотели помыться…

Профессор внезапно вспомнил, что никакого отпуска ему не дали, а он просто взял и улетел по своим делам – но пары со студентами никто не отменял. И хоть ему не было дела до начальства, которое только и могло, что быть начальством – как, впрочем, и любое начальство во всех оттисках реальностей, – ему не терпелось продолжить разговор со студентами.

Тем более – имея за плечами багаж новых и невероятных знаний.

Ровно к четырем он уже сидел у не самой хорошей веб камеры, а по ту сторону экрана были студенты. Они, правда, видели только пиксельное очертание Грециона.

– Профессор, у вас песок в бороде, если это не пиксели, конечно…

– Сейчас не об этом, – он хлопнул в ладоши. – Помните, мы говорили с вами о значении пирамид?

Студенты кивнули.

– Так вот, забудьте об этом! Можете даже перечеркнуть то, что я говорил до этого. Это вовсе не храмы одного бога – это надгробные камни древнеегипетских богов…

– Эээ… профессор… но разве боги умирают?

– Не считайте себя самым умным, решаясь на такие глупые вопросы, – отрезал Грецион. – Оказывается, очень даже. И вообще, староста, вы меня слышите? Дайте свою почту, я отправлю вам весьма занятные фотографии…

Рахат сбрил усы.

Нет, надо повторить еще раз, но акцентировать на этом больше внимания – РАХАТ СБРИЛ УСЫ.

Теперь под его носом не крутилась никакая густая растительность, и турагент похорошел раз так в пять – насколько он, конечно, мог похорошеть. Стилю добавлял новый пиджак – без блесток, конечно, но хотя бы сидящий по фигуре.

Рахат сидел в «Душистом персике» и уплетал яблоко, вдыхая сладкие, змеями ползущие к носу струйки кальянного дыма.

Сирануш сидела напротив.

– Я вполне понимаю слова этого твоего профессора, – бабушка выпустила в воздух облако кальянного дыма. – Карты сказали мне абсолютно то же самое.

– То есть, ты хочешь сказать, что бог… или боги… умерли?

– Да. А потом воскресли.

– А они уживутся все вместе? По опыту людей, много разных культур в одном месте редко чувствуют себя комфортно.

– Они боги, а не люди. Но… – Сирануш затянулась. – Этого карты мне не сказали и никогда не скажут. Слушай, тебе намного лучше без этих дурацких усов и в новом пиджаке!

– Мне было трудно на это решиться, – вздохнул Рахат. – Но некоторые вещи просто заставляют хоть что-то изменить в жизни. Мне так жалко, что с этой гробницей ничего не вышло…

– Наш городок не выдержал бы еще больше туристов, – пожала плечами хозяйка заведения. – Здесь лучше без них.

– Но я все же решил, что продолжу заниматься тем, чем и занимался. Просто… допустим, попробуем сделать так, чтобы туризм пошел на благо городу. А, как ты на это смотришь?

Сирануш улыбнулась – хитрой улыбкой, который обычно улыбаются провидцы, знающие, что будет впереди.

Сирануш не знала – но верила и догадывалась.

– Думаю, что это пойдет на пользу всем нам, – она снова затянулась, и облачко пара растворилось, унося вместе с собой тонкие мечты, которые обязательно должны сбыться. – Главное, почаще отправляй их сюда – здесь мы гостям всегда рады.

Рахат кивнул и прикончил яблоко. Потом турагент несколько раз ударил костяшками пальцев по столу.

– Бабушка Сирануш?

– Да, Рахат?

– Если все, что случилось – правда, то… в кого же теперь верить?

– Пусть каждый решит сам для себя, – она отложила кальянную трубку. – При таком разнообразии богов трудно не найти что-то себе по вкусу, да? И все останутся довольны.