Ксерокопия Египта

Если бы они могли – то каждый второй пенсионер становился бы великим предсказателем, за пророчеством которого стекались бы со всех соседних домов. Хотя, при таком раскладе, в каждом доме должно было быть по несколько таких экстрасенсов – вот это была бы настоящая, здоровая конкуренция.

Поэтому хозяйка «Душистого персика», понимая, что суставы просто так не болят и уж тем более просто так не проходят, полезла за своей колодой Таро.

Сирануш раскинула карты на столике, провела пару махинаций, которые простым людям, не разбирающимся в магии, уж очень напоминают покер.

Хотя, по сути дела – Таро и есть один большой покер, только игра идет не друг с другом, а с судьбой. Иногда она проигрывает – и ей приходится раскрывать карты.

Бабушка Сирануш всегда выигрывала у судьбы. И этот раз не стал исключением.

Карты разлеглись на столе рядком, как планеты во время своего парада.

Бабушка Сирануш внимательно изучила получившуюся комбинацию и вздохнула.

– Да, вот это более чем необычно, – протянула она. – И в кого же теперь верить из всех этих богов?

Она поразмыслила, потом собрала карты обратно в колоду и решила, что лучшим решением сейчас будет уверовать в целительную силу кальяна.

А остальные пусть решают сами.

Психовский ворвался в реальность также стремительно, как налетчики вламываются в банк – и первым, что профессор почувствовал, была невероятная горечь во рту и песок в кроссовках.

Грецион потер глаза, моментально пожалев об этом – руки тоже были в песке. Как следует проморгавшись, он все же позволил себе оглядеться – и понял, что вернулся в гробницу. Реальную гробницу, а не какую-то там ее ментальную копию.

Потом профессор увидел примерно такую картину: Эфу с надутыми щеками, практически неподвижно стоящего в стороне Икора и Архимедона, который вроде как что-то говорил. У алтаря чем-то занимались те два жреца, которые привели профессора в этот зал. Вишенкой на торте – или черным квадратом на картине – был забившейся в угол и практически свернувшийся клубком Рахат.

Вся эта вакханалия, естественно, прибывала в движении.

Психовский попытался приподняться – и не смог. Получилось у профессора где-то с третьего раза.

– А, вы очнулись, – отозвался Архимедон. Его практически не было слышно из-за Хотепа и Хоя, которые махали руками и, как болельщики на стадионе, выкрикивали заклинания.

– Видимо, действие отвара закончилось. Хотите еще? – девушка не скрывала своего недовольства происходящим.

Психовский попытался заговорить – и выдал что-то примерно «спсбнчень». Потом он собрался с мыслями, сплюнул и повторил, стараясь максимально проговаривать слова.

– Спасибо, не очень. Да, так получше. А что тут, собственно, происходит?

– А сами посмотрите, – отозвался Архимедон.

Профессор кивнул головой и взглянул на алтарь. Толстый и тонкий творили черт знает что – махали посохом, как сбежавшие из психушки гимнасты и разводили руками, как сбежавшие из той же психушки обычные сумасшедшие.

Через какое-то время они остановились. Хотеп довольно улыбнулся и кинул посох Архимедона куда-то вдаль.

– Ну что! Видели, как это делается правильно, а, неумехи?!

– Конечно, взывать к силе богов, которые мертвы – очень правильно, угу, – высунула змеиный язычок Эфа.

– А ты, девушка, вообще молчи! Мы прогоняем тебя из этого храма! – выпятил грудь Хой.

У Эфы глаза полезли на лоб.

– Почему это я должна вас слушаться?

– Потому что теперь мы – верховные жрецы, – гордо подметил толстый.

– С каких это пор? – не унималась девушка.

– С тех пор, как мы смогли сделать то, что у вас, юнцов, не вышло! – дал, как ему казалось, четкий ответ тонкий.

Хотеп и Хой стояли у треугольного алтаря и светились от счастья, они были довольны так же, как жирные и наглые коты, которые стащили и слопали селедку, купленную специально для праздничного стола.

– Ну все, – не выдержал Икор. – Архимедон, я прикончу их за вмешательство…

– Как верховные жрецы… – начал Хотеп.

– Мы приказываем тебе остановиться! – закончил Хой.

– Ваши слова мне не указ…

– Стой, – выставил руку вперед Архимедон. – Не трогай их. В конце концов, в будущем кто-то должен будет помогать нам. Да и, тем более, смысл злиться на дураков.

– Поаккуратнее со словами, Архимедон! А не то мы… – толстый замялся и умоляющи посмотрел на тонкого.

– Заставим делать тебя то же, что и до этого, – помог коллеге Хотеп. Но эта фраза была сравнима с дротиком, которым выстрелили в бронированного рыцаря.

– Посмотрим до следующего раза, – где-то под бинтами Архимедон улыбнулся.

– О нет, все изменится здесь и сейчас!

– Все уже изменилось, – вздохнул юный жрец. – Как только вы вмешались. Вы же видели, господин Психовский?

Профессор был слишком заворожен действом и просто кивнул.

– Ну вот, – пожал печами Архимедон. – Поэтому теперь мы здесь точно не нужны.

– О, вы то теперь никому точно не нужны! – решил позлорадствовать Хотеп. – Потому что у вас ничего не вышло! А вот мы, профессионалы своего дела…

Тонкий хотел договорить – но осекся. Пол заходил ходуном, и Хотепу показалось, что песок уходит из-под ног.

– Что это такое?! – Хой отступил от алтаря.