Ксерокопия Египта

– Не нервничай так! – заверещал Хотеп, прикрывшись руками. – Это всего лишь мы!

Икор опустил молот.

– И что вам нужно? – мрачно процедил страж с голубоватой кожей.

– Ну, просто хотели узнать, как идут дела. Как проходит ритуал, – парочка жрецов стояла в проеме. Хотеп вытянул худой нос вперед, чтобы посмотреть, что происходит около алтаря. Увидев Эфу и Архимедона, он улыбнулся – при всем желании, сделать свою улыбку хоть сколько-нибудь доброй у жреца бы не вышло.

Икор готов был покляться, что Хой пихнул что-то – или кого-то – ногой так, чтобы тот убрался с глаз долой.

– Все в порядке, – протянул страж. – Идите, куда шли.

– Ну зачем же так грубо! – надулся толстый. – Заметь, мы намного старше тебя – ну прояви хотя бы уважение, будь повежливей.

– Знаешь, мне кажется, – добавил тонкий, – что хотя бы разок мы на это можем посмотреть. Раз уж мы столько тысяч лет были с вами. И вообще, учителям приятно смотреть на успехи… учеников.

Хотеп не умел льстить и врать – его фразы звучали хищно как ни крути.

– Вот и поговорите об этом со своим учеником, когда все закончится.

– И опять ждать до следующего раза тысячи лет?

– Кто знает.

– Ну хоть глазком! – заныл Хой.

Икор просто промолчал – но выражение его лица говорило получше любых слов.

– Ладно, хорошо, хорошо, – вздохнул Хотеп. – В другой раз.

Толстый и тонкий практически синхронно развернулись, порхнув белыми одеждами, и пошли дальше по коридору.

Страж поуспокоился – он переносил парочку жрецов так же хорошо, как аллергики переносят цветение березы.

Хотеп и Хой по какой-то причине перешли на счет с загибаний пальцев.

– Раз.

– Два.

– Три.

Икор не успел оглянуться, как что-то человекоподобное пронеслось мимо него, потеряв по дороге феску и, словно летящая ракета, врезалась в алтарь.

Психовский смотрел на тело бога с глазами настолько большими, что их можно было вставлять в телескопы вместо линз, при этом заглядывая прямиком в квартиры зеленых человечков.

Профессор, конечно же, много читал о всяком таком, странном и оккультном, но такая идея ему в голову не приходила просто никогда. Видимо, о таком не задумывался вообще никто – раз об этом не написали хотя бы пару строк. Профессор жалел, что материально находился в гробнице – ему чертовски хотелось достать смартфон и записать видео всего происходящего, чтобы потом хвастаться перед студентами и заставлять их зарисовывать все в тетради.

О да, из этого вышел бы неплохой учебный курс – «Мировые божества и их похороны».

Над профессором, овившись вокруг надгробья, на все смотрело вполне себе живое божество.

Огромные бинты из света продолжали опутывать лежащий силуэт, и уже половина фигуры была замотана – внешне ничего особо не изменилось. Наложите свет на свет, и получится… свет, разве что полосатый.

– И это все? – обратился Грецион как бы сам к себе. – Никаких там взрывов, вспышек и так далее?

– А зачем? – отозвалось божество. – Это похороны, а не… карнавал.

Писховский пожал плечами и продолжил смотреть.

А потом все вокруг затряслось, и бинты замерцали цветными пятнами.

– У меня есть ощущение, – профессор попытался схватиться за поручни по старой привычке, но их рядом не оказалось, что не удивительно, – что такого происходить не должно.

Существо обвилось вокруг надгробья и опустилось к силуэту бога, а потом отозвалось:

– Нет.

– Эфа? Что происходит?

– А я откуда знаю! Я просто больше не чувствую бинтов.

Все вокруг снова затряслось.

– По-моему, это совсем нехорошо, – девушка провернулась к Архимедону, но от того остались только мерцающие цветные осколки.

А потом Эфа отключилось и, пролетев весь путь между размазанными образами физического и нефизического, очнулась в гробнице.

Почему-то она валялась на полу меж сброшенных с алтаря сосудов.

Сначала Эфа окинула взглядом тело на предмет повреждений – и, не найдя ничего, осмотрел зал.

Все вокруг было сумбурным гербарием из деталей – рядом, приподнявшись на локтях, валялся Архиедон. Где-то в стороне безумно выкрикивал что-то человек с огромными усищами, а на встречу ему несся Икор, готовый размазать незнакомца молотом.

Сначала слова ненормального чудака были непонятны Эфе, но потом она вслушалась:

– Убийцы! – орал Рахат, маниакально размахивая руками. – Убийцы, убийцы, убийцы!!

Икор уже занес над ним молот, но Архимедон очень вовремя крикнул:

– Стой! Не надо! Подожди…

И тут через Эфу кто-то переступил.

Она хотела было возмутиться, но тут же заметила другую важную деталь – валяющийся в стороне посох Архимедона только что подобрали.

Хотеп покрутил палку в руках.

– Выглядит несимпатично, – пожаловался он. – Но, видимо, намного действеннее наших старых жезлов.

– Да, пару рубинов я бы туда, конечно, добавил, – Хой заглянул в один из сосудов, который все еще стоял на треугольном алтаре.

– Что вы творите? – загремел Архимедон, вставая.

– Мы? О, мы-то ничего не творим. Просто исправляем ошибки нерадивых учеников, – если бы голос обладал сладостью, то интонаций тонкого хватило бы на бочку карамели.

– Да, мы же не виноваты, что вы не смогли довести ритуал до конца из-за какого-то полоумного.