Кстати о любви (СИ)

— Самокритично, — усмехнулся Лукин. Притянул к себе и поцеловал в макушку. — Лучше скажи, у тебя платья имеются в арсенале?

— Это твоя эротическая фантазия?

— Начнем с вечеринки. Завтра, если ты помнишь, день рождения «`A propos».

— Помню… Помню… Я постараюсь…

— Тогда до вечера, — он снова поцеловал ее, теперь в губы, и, отпустив, вышел в прихожую.

Она прошла за ним, привалилась к стене, глядя, как он одевается. И проговорила, чувствуя отчаянную потребность в том, чтобы говорить:

— Я буду скучать.

— И я буду скучать, — он с улыбкой посмотрел на нее и вышел за дверь.

Дорога в Борисполь предоставила достаточно времени подумать о прихотливости событий. Десять дней они прожили словно в безвременье, о котором он когда-то говорил Руслане. С тем чтобы сегодня встретиться лицом к лицу с реальностью. Теперь Егор понимал, что знакомство с Натальей Николаевной оказалось прелюдией к главной новости дня — возвращению Ольги.

Наедине с собой он признавал, что это хорошо. Она готова поговорить — он будет пытаться добиться развода как можно скорее. Прежде всего, ради Русланы. Ее слова о любовнице на самом деле задели его. И он не мог не признать ее правоты, хотя и считал по-другому. В его жизни не было двух женщин, и он не возвращался в постель к жене, уходя от Русланы. Собственно, он и не уходил от нее, не считая пары поездок домой. Объявленные в редакции рождественские каникулы пришлись весьма кстати.

Улыбнулся. Времени, проведенному с Русланой, ее голосу, негромко раздававшемуся из динамиков — он забрал диск в машину и включал его, создавая иллюзию ее присутствия.

Но чем ближе подъезжал к аэропорту, тем больше думал об Ольге. Пытался предположить, что она скажет. Придумывал ответы.

Вдруг вспомнилось другое.

«Ты ее любил?»

Любил ли?..

Наверное, любил. Как любят красивые дорогие машины и элитный алкоголь. Но без них вполне можно обойтись, если они тебе недоступны. Ради них не пойдешь на баррикады.

Наверное, они могли бы жить вместе еще долго. Как живут многие — вместе и врозь одновременно, не замечая ни отсутствия, ни присутствия друг друга.

Наверное, большинство сочтет его абсолютным идиотом, не умея понять, как можно оставить Принцессу ради Росомахи.

Но Егор был уверен — ему выпала уникальная возможность — изменить собственную обыденность… и изменить обыденность Русланы. Чтобы ее матери больше не приходили в голову мысли о несоответствии их полетов. Только, если бы не дикая идея Ольги — орнитологическая концепция Натальи Николаевны была бы вполне себе справедливой. А этого Егор не хотел. И в этом он тоже был уверен.

Когда он входил в здание терминала, табло сообщало, что самолет уже приземлился. Пришлось немного подождать, пока в выходе не начали появляться первые пассажиры.

Оля выпорхнула белоснежной птичкой — в белом манто, белой шляпе с широкими полями и белых же сапожках на каблуках. Когда она хотела ослеплять — она ослепляла. Даже улыбкой — как сейчас. За ней резво катился чемодан. И, пробравшись через толпу к пока-еще-мужу, она весело улыбнулась ему и проговорила:

— Ну, привет, Егоша!

— Привет, — ответил он и протянул руку за чемоданом.

Супруга подкатила тот к нему и, передавая, скользнула пальцами в перчатках по его ладони.

— Я голодна, давай заедем куда-нибудь.

Егор кивнул, соглашаясь.

— Как долетела? — проявил он вежливость.

— Отвратительно. Я уже почти сутки в самолетах и аэропортах. Мы с родителями были в Женеве. Прилетели в Париж, и я сразу вылетела домой.

Он снова кивнул.

— Твои письма, прости, я порвала.

— Адвокат составит новые.

— Составит. При непосредственном участии моего адвоката. А мой адвокат в курсе, что я не дам тебе развода.

Лукин хмыкнул.

— Почему ты передумала?

— Потому что я хорошенько подумала. У меня было для этого время. Я не хочу с тобой разводиться.

Они подошли к машине. Егор отправил чемодан в багажник, открыл дверцу Ольге, а когда сам оказался в салоне, наконец, сказал:

— Я хочу. Я хочу с тобой развестись.

Оля хмуро взглянула на него. Улыбки на лице как не бывало. А вот знакомое капризное выражение с выпяченной пухлой нижней губой — нарисовалось в секунду. Принцесса!

— Я понимаю, что ты обижен, — решительно заявила она. — И понимаю, что виновата в чем-то. Пережала. Но это ничего не значит!

Егор завел мотор и некоторое время слушал его ровный негромкий рокот. Потом заговорил.

— Нет, ты не понимаешь, — он посмотрел на Олю. — Я не обижен. Но жить вместе мы больше не будем.

Он отвернулся и тронул машину с места.

— А как тогда это называется? — опешила та.

— Это называется развод.

— Я не понимаю…

— Что именно?

— Что с тобой случилось… не понимаю… — она глядела на него своими большими удивленными и одновременно несчастными глазами. — Ты не можешь со мной развестись, это не в твоем стиле!

— Это еще почему? — удивленно поинтересовался Егор.

— Всего каких-то два месяца назад ты хотел дом и ораву детей!

— Не совсем так, если быть точным, но теперь неважно. Отдыхай и назначай время для адвокатов. Я приму твои условия, но развод мы оформим.