Кстати о любви (СИ)

Руська вздохнула. Мрачно кивнула, забрала у него из рук диск и, кутаясь в плед, поплелась в гостиную. Еще через минуту по квартире полились звуки акустической гитары. Эрик Клэптон. Before You Accuse Me. Только пела Руслана. Неожиданно не косолапо. Даже почти профессионально. И ее хрипловатый низкий голос и правда немного напоминал Дженис Джоплин.

Росомаха снова показалась на пороге, прислонилась к двери и вопросительно воззрилась на Егора.

— Училась? — спросил он.

— Мама заставляла, но я сопротивлялась. Петь люблю, а учиться — нет.

— Сильно сопротивлялась?

— Четыре года оттарабанила, потом бросила… — вздохнула Руслана, дернула плечом и, будто признаваясь в страшном проступке, выдала: — Я на гитаре тоже играла когда-то, но здесь мне приятель аккомпанирует… Забыла все.

Пока она объясняла, Егор поднялся и подошел к ней.

— Спасибо!

— Тебе нравится?

— Нравится.

— Вопли под музыку в замкнутом пространстве, — негромко рассмеялась Руслана и уткнулась лбом ему в грудь. — С Новым годом.

— Качественные вопли.

— И ты даже иногда захочешь их послушать?

— Возможно, — усмехнулся Лукин.

— Любовь — страшная сила. Так людей ломает. Ужас, да?

— Ты же ничего не боишься?

— А я соврала, — Руслана подняла глаза и всмотрелась в него. — Соврала, прикинь. Тебя потерять боюсь… остаться без тебя — боюсь.

— Не бойся, — успокаивающе проговорил Егор.

— Новый год уже наступил?

— Твой день рождения уже наступил!

— Ура, — приподнявшись на носочки, прошептала Руслана ему на ухо и обвила его шею руками.

Часть третья.

Занимательная орнитология.

Глава 1

Катастрофа была неизбежна.

По целому ряду причин.

Именно в этот день.

10 января — в 7:30 по киевскому времени

В ноутбуке Русланы Росохай

Тоха: мне вот интересно

Тоха: ты вообще живая?

Тоха: куда пропала?

Росомаха: У?

Тоха: Ты смотри, палкой потыкал, оно шевелится!

Росомаха: считай, я впала в спячку. Зима долгая.

Тоха: ты ж не медведь!

Росомаха: кстати!!!!!

Руська: так-то!

Тоха:???

Руська: не туда смотришь — на ник глянь.

Тоха: фейспалм.

Тоха: с чего вдруг?

Тоха: точно. Мужика завела.

Руська: я тебе потом расскажу, кого я завела

Руська: сейчас спешу — убегаю.

Тоха: эээээ! в какую сторону?

Руська: когда кого-то заводишь, его кормить надо. Считай, на охоту!

Тоха: меня б кто покормил!

Руська: за этим — к Пэм!

Руська: все, пока! Скоро на работу вставать, а у меня кофе закончился!

Тоха: бешеная!

10 января — в 7:45 по киевскому времени

В подъезде Русланы Росохай

— Доброе утро! — нахлобучивая шапку на голову, Руслана сбегала по лестнице. И на первом этаже наткнулась на ожидающую, когда приедет лифт, бабТоню с ее мелкой, отчаянно гавкающей рыжей дворняжкой на поводке.

— С наступившим! — радостно поприветствовала Руську бабТоня, безрезультатно пытаясь угомонить собаку. В наступившем году они еще не виделись. Руслана из квартиры не вылезала. Но бабТоня не была бы бабТоней, если бы не задала свой самый главный вопрос, который почти с садистским удовольствием задавала ей с первого класса школы и по настоящее время в каждую их встречу: — Как успехи?

— Впереди успехи! — рассмеялась Руслана, открывая подъездную дверь.

— Вот же неугомонная, — весело фыркнула соседка ей вслед и тут же гаркнула псине: — Витамин, заткнись.

Дверь стукнула. С грохотом опустился лифт, впуская старушку. Собака заходить отказывалась. И бабТоня усердно тащила ее за собой. Витамин продолжал тявкать. Когда, в конце концов, оба погрузились, старушка нажала на кнопку напротив отметки пятого этажа и устало выдохнула. Лифт снова тронулся. Но далеко не уехал. Не смог. Поднявшись только на два этажа, резко дернулся и замер. И все бы ничего, если бы одновременно с этим не вырубился свет.

Витамин заскулил. БабТоня смачно выругалась. А электричества не было во всем доме.

10 января — в 7:55 по киевскому времени

В квартире Русланы Росохай…

… что-то громко и отчетливо клацнуло. Ключ в замке повернулся два раза. Дверь открылась. И в прихожей раздались шаги.

— Русь! — послышался женский голос — щелчок выключателя — никакого эффекта. — Русь, у вас что? Свет отключили? Ру-усь!

Реакции тоже никакой.

Шаги направились в кухню. Оттуда — в гостиную.

Наконец:

— Руслана! Ты куда пропала! Две недели — это перебор! — и дверь спальной со скрипом распахнулась.

— Доброе утро! — поздоровался незнакомый ей мужик — лохматый и с внушительно отросшей щетиной — сидящий в постели ее дочери.

Наталья Николаевна собственной персоной от неожиданности чуть заметно икнула. Потом скользнула взглядом по комнате, оглянулась себе за спину — на прихожую, будто желая убедиться, что она хоть квартирой не ошиблась. Потом снова посмотрела на незнакомца.

— А я дверь открыла… своим ключом, — медленно проговорила она.

Лукин кивнул и вопросительно посмотрел на нее.

— Я оденусь?

— Извините! — выдохнула Наталья Николаевна и быстро закрыла дверь.

Через некоторое время он нашел ее на кухне, внимательно изучающей содержимое холодильника.

— Я — Егор, — сказал он ее спине и подошел к плите. — Кофе будете?