Кстати о любви (СИ)

— Забудь, — усмехнулся Егор. — Сделала и сделала.

— Я тоже так себя успокаиваю, — рассмеялась она. — Но если что — давай сдачи, ок?

— А смысл, если это конец?

— Я не хочу, чтоб с тобой был конец.

— Тогда и не думай об этом.

— Не буду… Не хочу и не буду… Помнишь, у Шаповалова я на тебя рыкнула? Тоже дежа вю… У меня потом еще один ухажер был, недолго. Ну там не так жестко. Мы с ним у папы познакомились, он как-то сразу ухаживать начал, а мне интересно стало. Схема та же оказалась. Через меня по карьерной лестнице. Но тогда это было даже весело. Я его шампанским облила на какой-то вечеринке — тоже у Шаповалова, вроде, я потому и вспомнила. А потом в Африку свалила.

— А ты романтик! — расхохотался Лукин.

— А у меня всегда так, — по голосу было слышно, что она тоже улыбается. — После Лёньки дипломная работа вышла — блеск! Ее даже местный канал купил. Короткометражка, интересная получилась, у меня в блоге валяется, где-то в самом начале. Мне энергию и… вот это все, больное… куда-то девать надо было. А с Африкой — ну ты в курсе, даже тебя обскакала. Так что… это хорошо, что так вышло, иначе мы бы с тобой никогда и не познакомились.

— Это просто замечательно, что так вышло! — согласился Егор, перевернул ее на спину, нависнув над ней, и выдохнул ей в губы: — Хватит болтать. Я слишком соскучился, чтоб тратить время на твоих бывших.

— Ты тратишь его на меня, — шепнула Руслана. — И мне больше рассказывать нечего, истории закончились.

— Будешь рассказывать обо мне. Потом…

Руки его уверенно путешествовали по ее телу, лишая возможности думать, а рот крепко прижался к ее губам, лишая возможности ответить.

Но она уже и не хотела отвечать. Ее ладони тоже горели страстью. И губы. И в глазах ее плескалось желание, которое сводило с ума и его. Она тоже скучала. Она бесконечно скучала. Умирала каждую минуту этих проклятых суток — без него. А теперь — когда он снова был — был с ней, был в ней, заполнял собой каждую минуту этого уходящего года — она жила и хотела жить. Приникала к нему, чуть царапала ногтями широкую спину, совсем не ощущала его веса, словно бы растворяясь в нем, но при этом чувствуя свое тело — и чувствуя его тело. И знала точно, совершенно точно — такого с ней никогда раньше не было и никогда уже больше не будет. Такое возможно с одним-единственным мужчиной, который непонятно как, непонятно для чего вдруг появился рядом. И не пожелал уходить.

О нем — ему — она тоже рассказывала. Потом. О том, как пропала с первого взгляда, когда он спас ее в неравной схватке с оливкой. О том, как зацепилась за этот чертов «Мандарин» — лишь бы снова его увидеть. О том, как хотела его в то утро, когда они ночевали в гостинице. Про бабочек рассказала тоже — они теперь всегда у нее с ним ассоциировались.

А, опомнившись, резко вскочила с кровати и выпалила:

— Который час?

Егор поймал на циферблат своих часов свет уличного фонаря и присмотрелся.

— Скоро двенадцать, — лениво сказал он.

— Мы пропустим Новый год!

— Сейчас шампанское открою — будет тебе Новый год, — усмехнулся Егор и нащупал на полу у кровати джинсы.

— Лежи! — возмутилась Руслана, толкнув его обратно на подушку. — Я сама. Ни разу не встречала Новый год в постели.

— Что сама? Шампанское открывать будешь?

— Сюда принесу, мужчина! Лежи!

— Вот дикая, — рассмеялся Егор и закинул руки за голову, наблюдая за перемещением ее тени на полу в коридоре. Она металась недолго. Включала и выключала свет в нужных комнатах. И через пять минут снова показалась на пороге в полумраке спальни. В руках умудрялась тащить бутылку, два бокала, его все еще упакованный подарок и небольшой пакет.

— Помоги! — скомандовала Руська. — Сейчас все разобью.

— А я говорил, — Лукин снова поднял джинсы, быстро натянул их на себя и перехватил у нее из рук бутылку и бокалы. — Свет включи, пожалуйста.

Руслана щелкнула выключателем. Осмотрела его и довольно улыбнулась. Потом села рядом, устроила подарки и вместо одежды увернулась в плед.

— И что сидишь? Подарки разворачивай, — шампанское негромко хлопнуло в руках Лукина и зашипело, когда он разлил его по бокалам. Один протянул Руслане. — С Новым годом!

— Я твой и завернуть не успела… собиралась завтра подумать, как… передать или подбросить, — вздохнула Руська, принимая шампанское. И придвинула к нему пакет, из которого торчал край компакт-диска… с росомашьей мордой на обложке. — Это я… пою… я помню, что ты музыку не любишь, но… Дурацкая идея…

Лукин достал диск, улыбнулся рисованной росомахе и оглянулся, в поисках подходящей техники.

— Ты же не собираешься это слушать прямо сейчас? — ужаснулась она.

— Почему нет?

— Нравится, когда я краснею?

— Это мой подарок? — спросил Лукин с самой серьезной миной.

— Твой, — обреченно признала она.

— Мой, и я хочу узнать до конца, что же мне подарили. Так центр включим или ноут тащи?