Кстати о любви (СИ)

понятия не имею. И в Рим мы летом хотели… знаешь, хоть что-то для

себя, хоть немножечко. Я уж молчу о том, что… ну правда, совсем не тот

момент. Наверное, года через два мы были бы готовы, а сейчас, по-моему, очень рано еще, да?

- С ребенком точно в квартире будет тесно, - задумчиво проговорил Лукин.

– Надо дом присмотреть. Лучше, наверное, за городом. И чтобы соседи

нормальные… А переехать уже после ремонта.

Оля ошарашенно посмотрела на мужа, не отдавая себе отчета в том, что

глаза ее в буквальном, а не фигуральном смысле полезли на лоб.

- Какой еще дом? – только и смогла она прошептать.

- Обыкновенный, с участком.

- То есть… ты хочешь? В смысле ребенка хочешь?

- А есть варианты? – удивился Егор.

- Нет, ты правда хочешь? Вот так серьезно?

- Это же наш ребенок, как можно несерьезно?

- Ну да… - окончательно растерялась Оля. Она ожидала чего угодно, но не

такого безропотного принятия подобного положения вещей. В конце концов, почему он не мучится выбором так, как она? У него даже сомнения не

возникло… Залужная озадаченно переводила взгляд с лица Лукина на его

ладони, потом обратно. Мысли путались. Оказывается, за эти дни она

убедила себя, что Егор примет ее точку зрения… да и сам он при своем

устоявшемся образе жизни едва ли может иметь другую. Последнее

связное умозаключение гласило: «Надо было Тайку слушаться». Да слово

не воробей.

- Так что с Озерецким и Росохай? – наконец, пробормотала она.

- Не начинай, пожалуйста, сначала, - голос Егора звучал спокойно, но глаза

его холодно блеснули. – И вообще, тебе теперь о другом надо думать.

Съезди в агентства недвижимости.

- Не указывай, о чем мне думать! – фыркнула Оля, чувствуя себя так, будто

бы ее предали, вскочила со стула и покинула его кабинет, громко хлопнув

дверью.

Такого поражения по всем фронтам она не терпела еще ни разу в жизни.

Глава 6

Тоха: Тук-тук-тук

Тоха: Тук-тук

Тоха: и почему тебя вечно не дозовешься? Ща звонить начну

Росомаха: у?

Росомаха: нефиг мне звонить, че хотел?

Тоха: меня впечатляет твоя нелюбовь к общению голосом.

Росомаха: ну ты ж еще и вебку врубить заставишь, а я в трусах сижу. Че

хотел?

Тоха: с тобой забудешь не только, что хотел, а вообще все.

Тоха: А! Кароч! Поздравляю! Твое имя вписали в анналы!

Росомаха: это что-то неприличное?

Тоха: тьфу ты

Тоха: Вчера, 11 ноября 2017 года в 23:01 на Википедии появилась статья о

молодой талантливой киевской журналистке Руслане Росохай! О как!

Тоха: только не упади со стула.

Тоха: ау? Реакция будет? Не?

Тоха: ты там живая, Русь?

Росомаха: ыыыыыыы

Росомаха: тут я

Росомаха: проверяла

Росомаха: млять, это надо забухать как следует. Событие ёпэтэ!

Тоха: Прилетай ко мне – забухаем! Ты все равно нифига щас не делаешь!

Росомаха: Не

Росомаха: Прилечу потом, правда

Росомаха: ААААААААААААААААААААААААААААА!!!!!

Росомаха: это я типа орала

Тоха: я понял =) Поздравляю, кароч. Теперь ты тоже есть на Вики! Не мне ж

одному честь семьи отстаивать.

Росомаха: тебе не понять =) Проще сказать, где тебя нет, чем где ты есть.

Тоха: ну и где меня нет?

Росомаха: ну… название журнала «À propos» тебе о чем-нибудь говорит?

Тоха: неа

Росомаха: вот там тебя нет.

Росомаха: а вообще приятно осознавать, что меня ты знаешь, а их не. И

пофиг на то, что мы родственники!

Тоха: конкуренты, что ли, какие-то?

Росомаха: типа!

Росомаха: лан, слушай… мне бежать пора. Ок?

Тоха: только не говори, что ты опять собралась охотиться на этого своего

генерал-майора

Росомаха: не, сегодня точно не. Я к Лешке!

Росомаха: все, я побежала, пока!

Тоха: пока!

Руслана откинулась на спинку кресла и улыбнулась. Снова переключилась

на вкладку Википедии. Фотографии нет, конечно, но статья в два абзаца –

вот она. Есть. Сама, свое. Без чьего-либо вмешательства или помощи. В

такие моменты Росомаха точно знала, что поступила правильно, выбрав

журналистику и задвинув папу с его юрфаком. Будто бы ей самой нужны

подобные доказательства собственной состоятельности.

В Африке, к примеру, все было куда проще. Там лишь бесконечная дорога, дорога, дорога. И люди, такие непохожие на тех, к которым она привыкла.

Здесь, дома, все снова становилось сложным, а она бегала от сложностей.

«И не уверяйте меня, что вам не интересно широкое признание и

карьерный престиж», - вспомнилось ей вдруг. И это воспоминание снова ее

рассердило.

Неделя прошла. Неделя с памятного обеда с представителем журнала «À

propos» Ольгой Залужной. И как Руська ни пыталась об этом забыть –

никак не выходило.

Вообще-то она была довольно отходчивой барышней. Ей всегда

оказывалось проще на что-то забить, чем мучиться. Но здесь, увы, не тот

случай.

Голова Русланы Росохай устроена странным образом. Всякая обида

беспокоила ее лишь поначалу. Потом проходили дни и недели, и она

переставала сердиться на обидчиков, зато начинала сердиться на себя, постепенно переваривая в черепушке все случившееся с ней. И приходила

к закономерному выводу: сама дура!