Кстати о любви (СИ)

него, вроде, знаменитых родственников нет, чтобы подсовывать их вам, лишь бы в «À propos» засветиться?

- Не понял, - Егор удивленно вскинул брови. – Ты о чем?

- Не валяйте дурака, вы все поняли! – вспылила Росомаха, шандарахнула

бокал на поднос и, развернувшись на сто восемьдесят градусов, едва

сдерживая гнев, ломанулась прочь. И даже не представляла, как

продержаться остаток вечера.

Егор долго провожал ее недоуменным взглядом, пытаясь понять, что это

такое сейчас было. Не то чтобы это имело для него большое значение –

даже в самой альтернативной реальности Лукин ни на что не претендовал, но подобный выпад со стороны Росомахи был странным и, что важнее, необъяснимым.

Руслана затерялась среди многочисленных гостей, и Егор почти пришел к

выводу о нелогичности поведения женщин в некоторые периоды их

жизнедеятельности, когда в поле его зрения попала Ольга. Она что-то живо

говорила Шаповалову, тот кивал, но выглядел так, словно пытался отойти к

другим гостям. Залужная, словно не замечая, подхватила его под руку, продолжая блистать улыбкой и, наверняка, текстом. Егор почти слышал, что именно она говорит.

И тут его осенило. Ольга! С ее идеей позвать Росохай в журнал ради

интервью. Интервью, ради которого она предлагала ему пофлиртовать с

той, кто может это устроить! И все это вполне серьезно, без оглядки на

мелочи в лице все той же Росомахи. Настолько серьезно, что, не приняв

его отказ, она могла начать действовать самостоятельно.

Егор больше не сомневался – Ольга общалась с Русланой. Не сомневался

он и в том, что безрезультатно.

Лукин скрежетнул зубами и снова нашел глазами жену. Имениннику

удалось ретироваться, и теперь Ольга стояла рядом с известным

телепродюсером и весело смеялась в ответ на его слова, меняя пустой

бокал на полный с подноса пробегавшего мимо официанта.

Сдерживая закипавший гнев, Егор подошел к ним.

- Прошу прощения… Оля, нам пора.

Ольга повернула к нему свое красивое лицо – в этот вечер, кажется, еще

более красивое, чем обычно, и улыбнулась, как кукла. В последнее время

многое в ней приобретало странную кукольность. Или это он только сейчас

стал замечать?

- Да? – спросила она. – Но я не устала.

- Я вижу, - сказал Лукин негромко – только для нее. – Не упрямься.

- Егор Андреич, ну вечер же только начинается, куда вы от нас уводите

свою красавицу? – усмехнулся дородного образа телепродюсер, отправляя

в рот канапе.

- Домой, уважаемый, - усмехнулся Лукин. – Я, знаете ли, заделался

домостроевцем.

- С каких пор? – фыркнула Оля, но бокал на столик поставила.

- Вот дома и расскажу.

- Ну, поехали. Константин Сергеич, искренно надеюсь, до скорого свидания.

Я вас наберу в понедельник.

- Конечно, Ольга, мы же договорились, а уговор дороже денег!

Оля снова улыбнулась, на этот раз направив все чары на продюсера, а

потом, устроив руку на сгибе локтя супруга, позволила вывести себя из

ресторана.

И только на улице, наконец, надев пальто, сняла с лица маску

приветливости.

- И что это было? – недовольным тоном поинтересовалась она. – Я

вообще-то его обрабатывала! Они проект новый на ТВ запускают со

звездами. Мы могли бы его освещать!

- Я забочусь о твоем режиме, - бросил Егор и кивнул на машину, - садись!

- О-го. Какой грозный!

Естественно, она не могла позволить, чтобы последнее слово осталось за

ним. Но в машину села, даже заставив себя молчать дорогой.

Степень нервозности между ними в последнее время действительно

зашкаливала. Залужная была кем угодно, но только не дурой, потому

прекрасно видела, что они приближаются к определенной черте, за которой

наступает стадия невозврата. Другой вопрос, что останавливаться первой

она намерена не была.

Почему-то все складывалось так, как хотелось ему. Само собой. Ее

желания при этом не учитывались. Оля сердилась, но воли своей злости не

давала. Куда важнее было решить, что делать дальше, потому как, что бы

она ни придумала, все одинаково ее не устраивало. Но все же самое

важное было решено. Без особых сомнений.

Добравшись до дома и едва переступив порог квартиры, она, даже не

раздеваясь, подошла к бару, достала оттуда бутылку вина и посмотрела на

этикетку.

- Хочешь?

- Нет.

Улыбнулась. Вооружилась бокалом, наполнила его, сделала глоток и

только после этого скинула пальто. Потом устроилась в кресле, как была, в

вечернем платье и провозгласила:

- Можешь начинать, я внимательно слушаю!

- А ничего, что ты беременна? – спросил Лукин, наблюдая за ней.

- Ничего! Даже полезно, я читала.

- Ты читаешь так, как тебе удобно. Это же касается и того, что ты слышишь.

- То есть это ты из-за шампанского такой злой?

- Ты разговаривала с Росохай? – ответил Егор вопросом на вопрос.

Оля быстро глянула на него, потом отпила еще немного.

- Откуда знаешь?

- Значит, да. За каким дьяволом?! – рявкнул Лукин.

- Я думала, что такие, как она, хотя бы не ябедничают, - задумчиво

проговорила Оля. – Такое разочарование…

- Что ты ей предлагала?

- Сотрудничество. Сотрудничество – это же хорошо, верно?

- Не верно, потому что я тебе вполне определенно сказал: я не хочу видеть

ее в своем журнале.

- Зато я хочу в нем видеть интервью с Озерецким. И она это может