Кстати о любви (СИ)

намерением вернуться к Руслане и Наталье Николаевне. И вновь не

сложилось – застрял в прихожей. Из кухни доносился очень серьезный

голос старшей Росохай:

- Ты бы хоть предупреждала! Откуда он вообще взялся, Русь?

- Я его обокрала.

- Чего?!

- Премию МедиаНа помнишь? Увела из-под носа.

- У тебя оригинальные методы знакомиться с мужчинами.

- Да как-то не жалуюсь.

- А зря! Ты думала о том, что он для тебя слишком… слишком красив?

- В смысле?

- В смысле твоего отца. Красивый мужчина – не твой мужчина. Просто в

зеркало посмотри на себя – а потом на него посмотри!

- Господи, только сначала не начинай! Твои проблемы с папой – это твои

проблемы с папой! – возмутилась Руся.

- У тебя тоже проблемы имеются, - обиженно отозвалась мать. Снова

зазвенели то ли чашки, то ли стаканы.

- Имеются.

- Ну вот!

- Не волнуйся, если он меня бросит, руки на себя накладывать я не

собираюсь. Проще надо быть, ма!

- Да при чем тут?! Русь! Ну хоть раз в жизни услышь меня! Потому что это

потом мне придется тебя откачивать! Не Женьке даже – он не поймет, а

мне! Невооруженным же взглядом видно – не твоего полета птиц.

- А можно я с этим птицем сама разберусь? Не надо утруждать себя

откачиванием раньше времени! – Русин голос странно вибрировал. То ли

злится, то ли расстроилась.

- Конечно, ты разбираешься! Только я еще помню, что было, когда ты с

Лёней разошлась!

- Ну не сдохла же!

- Руслана!

- Ма!

В это время в кухню ввалился Лукин.

- Мне ехать надо, - сказал он Руслане.

Та вздрогнула, видимо, все еще в пылу сражения. Но мать

ориентировалась быстрее.

- Убегаю, воркуйте, прощайтесь, - улыбка на ее лице расцвела совсем

неожиданно после отповеди буквально мгновение назад.

- Спасибо, Наталья Николаевна, - Егор посмотрел на нее. – Приятно было

познакомиться.

- Мне тоже, - милостиво изрекла мать и проплыла мимо Лукина в

прихожую. Руська ринулась за ней. И еще через пару минут хлопнула

входная дверь. Руслана прислонилась лбом к прохладному дереву лутки и

тяжело выдохнула. Общение с матерью никогда не давалось ей так уж

легко – в отличие, кстати, от ее красивого гулящего отца.

- Ольга возвращается, - услышала она за спиной.

- Это хорошо или плохо? – произнесла Руся, не оборачиваясь.

- Полагаю, это лучше, чем если бы она продолжала оставаться в Париже.

- Ты не передумаешь?

- Нет. Она попросила встретить ее. Нам надо поговорить.

Руслана все-таки повернулась к нему, прислонилась спиной к двери и

внимательно вгляделась в его лицо выжидающим взглядом.

- Я тебя не спрашивала… не считала это возможным, но сейчас спрошу…

Ты ее любил?

- Тебе это действительно нужно?

- Нужно. Я не хочу ничего рушить.

- Наш брак был разрушен до тебя. Не придумывай себе вину.

- Так любил или нет?

- Что бы я ни испытывал к своей бывшей жене – это не имеет отношения к

тебе, Руслана. Прости, мне надо ехать, - и Лукин ушел в душ.

Некоторое время она продолжала стоять на месте. Потом устало вздохнула

и направилась в комнату. Знала, что нельзя задавать подобных вопросов.

Знала, что ничем хорошим не закончится. А еще знала, что не могла не

спросить. Мать права. Вокруг всегда будут бабы – и не только бывшая

жена. Егор Лукин – это Егор Лукин. Слишком хорош для нее, чтобы

сбыться.

Только вот вещи собирать и драпать куда-нибудь… к кенгуру… надо было

раньше. Теперь уже прикипела так, что не отодрать. А сегодня где-то там, вынырнув из их безвременья, он встретится с женой. И будет решать. Что-то обязательно будет решать. Та или эта. Эта или та. И Росомаха не знала, что он выберет в конечном счете. И авансом не смела его осуждать.

Сердилась на себя и ничего не могла с собой поделать. Пока он был в

душе, врубила музыку погромче и голосила вслед за Джеймсом

Хэтфилдом, прыгая на кровати и представляя себе, что он злится под

этими чертовыми струями воды – там, куда она так и не пошла, хотя очень

хотелось. Так он ее и застал.

Выглядел спокойным и скорее сосредоточенным, чем злым. Молча

собрался и посмотрел на нее. Она резко заткнулась. Сухим взглядом

уставилась на него.

- Я позвоню, - сказал Егор, не стремясь перекричать певца.

- Прости меня.

- Все нормально. Дверь закрой!

- Егор, пожалуйста!

- Что? – он почти вышел из комнаты, но остановился и повернулся к ней.

В это мгновение она сорвалась с кровати и оказалась возле него. Не

прикасаясь, но так близко, что они слышали дыхание друг друга.

- Я знаю, что я дебил, - пробормотала Руся.

- Самокритично, - усмехнулся Лукин. Притянул к себе и поцеловал в

макушку. – Лучше скажи, у тебя платья имеются в арсенале?

- Это твоя эротическая фантазия?

- Начнем с вечеринки. Завтра, если ты помнишь, день рождения «À

propos».

- Помню… Помню… Я постараюсь…

- Тогда до вечера, - он снова поцеловал ее, теперь в губы, и, отпустив, вышел в прихожую.

Она прошла за ним, привалилась к стене, глядя, как он одевается. И

проговорила, чувствуя отчаянную потребность в том, чтобы говорить:

- Я буду скучать.

- И я буду скучать, - он с улыбкой посмотрел на нее и вышел за дверь.

Дорога в Борисполь предоставила достаточно времени подумать о

прихотливости событий. Десять дней они прожили словно в безвременье, о

котором он когда-то говорил Руслане. С тем чтобы сегодня встретиться