Ктида, или «Лёд в пламени» (СИ)

— Естественно, нет, — с лёгким раздражением ответил Василий Васильевич. — Упомянутый образ он уже не использует. Понимаете, в том-то и вся беда, что он никогда надолго не занимает одни и те же модули — проявил себя где-то, что-то сделал и всё, снова пропал. Мы разработали всех выявленных хозяев, в чьих аппаратах он появлялся на игровом пространстве. Но никто из них не заметил, чтобы кто-то пользовался их э… «конями» без их э… ведома. Изучение логов активации учётных записей показало, что их запускали только владельцы и больше никто. Поэтому вызывает удивление тот факт, что деятельность его проявляется именно тогда, когда сами хозяева находятся в Игре на Острове! В образе своих, так сказать э… Но никто из них, и знать ничего не знает, и никакого понятия не имеет об этой инородной активности. Даже ничего не подозревает! Лишь один вспомнил, что в тот день был излишне рассеян, что всё у него валилось из рук и шло наперекосяк. Но ничего странного в этом не усматривает — обычный «не мой день».

Николай Николаевич вздохнул грустно и посмотрел на собеседника с тайной надеждой.

— И следов в инете никаких?

Василий Васильевич, не оборачиваясь, нервно дёрнул пластиковыми плечами.

— Естественно, никаких. Вы ведь знаете, что даже соединение по методу Алекса с модулями Корнея, через мнемо-обруч минуя компьютер, обходится без посредства Интернета и не поддаётся никакому контролю со стороны сетевых служб. А уж, какой метод применяет он, нам до сих пор совершенно не понятно.

— Слушая вас, можно подумать, что «метод Алекса» вам понятен совершенно, — с плохо скрываемым сарказмом фыркнул начальник Службы Безопасности Военного Сектора Острова Дронов.

— Напрасно иронизируете, Николай Николаевич, — укоризненно сказал Василий Васильевич и повернулся к нему. — Совершенно, не совершенно, но кое-что мы всё же осмыслить смогли и выводы сделали. Кое в чём, если быть более точным. Прежде всего, кто такие Чёрные дроны? Э-э… Вернее, те разумные образования, которые, «поселившись» в процессоре дистанционно управляемого модуля имеют возможность самостоятельно этот модуль контролировать и при этом ещё общаться с нами, грешными.

— Ну, допустим, не со всеми, а только с некоторыми, — улыбнулся Николай Николаевич.

— Да-да, — нетерпеливо покивал головой начальник Службы Безопасности Северного Полигона. — Но…

— И один из этих «некоторых» бегает сейчас по весям Острова и пудрит нам лысину, — улыбка гостя стала шире.

— Да-да, да-да. Но не это главное! — оборотившись всем телом к нему, воскликнул хозяин кабинета.

— А что же? Неужели вам и главное известно?! — с деланным восхищением изумился Николай Николаевич.

— На вашу беспричинную и совершенно необоснованную иронию у нас есть веское и многозначительное «фэ-э». Конечно, неизвестно. Конечно, это лишь догадки. Вот скажите лучше мне, что такое «разум»?

У Николая Николаевича вытянулось лицо, что при существующей конструкции модуля считалось совершенно невозможным.

— Вам научного определения из энциклопедии достаточно или же обязательно выдать воззрения всех философских школ за последние три тысячи лет? — спросил он с видом врача-психотерапевта, осматривающего безнадёжно больного пациента.

«Безнадёжно больной» скорчил мину ещё более невозможную, чем у предполагаемого «врача» и с торжествующим презрением сказал:

— Фэ, вам. А своими словами вы уже не способны?

Начальник шефа Службы Безопасности Северного Полигона неожиданно посерьёзнел.

— Ну, повеселились и хватит. Довольно схоластикой заниматься. Лучше направим наши усилия на поимку беглеца. Для нас это сейчас наиболее важный вопрос.

«Невозможная мина» лица шефа упомянутой Безопасности мгновенно изменилась и стала выражать глубокое негодование по поводу несправедливого оскорбления в самых лучших и благородных чувствах.

— Да что же это такое? — патетически воззвал он, обращаясь к медленно наливающимся лазурью северным небесам. — Стоит только задать начальнику прямой вопрос, требующий прямого ответа, как у того сразу же находится для вас неотложное дело!

— Вот когда в моём стакане будет не кефир, а что-нибудь градусом повыше, я с вами с удовольствием поболтаю на любые отвлечённые темы, — миролюбиво, но с начальственным напором и отдалённостью сказал Николай Николаевич, — а пока прошу меня от них уволить.