Кто боится вольных каменщиков

Уильям Престон, пишущий в 1804 г., утверждает, что «существование масонства можно проследить от начала мира». Он предлагает собственное понимание соотношения между «оперативными» и «спекулятивными»: «как оперативное масонство “подобающим образом применяет… правила архитектуры”, так спекулятивное масонство учит нас, как “повелевать нашими страстями… поддерживать секретность и практиковать благотворительность”». Но с самого начала последнее «тесно переплетено с религией — для того, чтобы возложить на нас строгое обязательство платить дань рационального почтения Божеству». Дойдя до 17-го столетия, Престон, как и Андерсон, называет Иниго Джонса Великим Мастером с 1604 по 1646 г. (за исключением промежутка с 1618 по 1636 г.). Как и Андерсон, Престон описывает непрерывную последовательность Великих Мастеров, которые все были знаменитыми профессиональными ар-хитекторами/строителями, в течение периода воссоздания «Августова стиля» в Англии; самым знаменитым из них, конечно же, является сэр Кристофер Рен, возглавлявший Ложу по 1702 г. Далее следует уже отмеченный загадочный пробел с 1702 по 1717 г., а затем описывается официальное начало франкмасонства, каким мы его знаем. Согласно Престону, некоторыми Братьями (в Ложе Св. Павла) где-то около 1716 г. было постановлено, что «для того, чтобы возрасти численно… привилегии масонства более не должны ограничиваться оперативными масонами, но распространиться на людей различных профессий…». Это, по-видимому, подтверждает ту точку зрения, что Престон (если не Андерсон) рассматривал два взаимодополняющих аспекта масонства как часть привилегий, которыми до тех пор пользовались лишь рабочие масоны. Статус «лож», Великими Мастерами которых были Иниго Джонс, Кристофер Рен и т. д., остается чрезвычайно неопределенным.

Однако, описывая распространение франкмасонства в 1730-х гг., Престон прямо утверждает, что ни одна европейская Великая Ложа (включая Великую Ложу Йорка), которая ведет свою историю с момента до основания Великой Ложи Англии в 1717 г., не может считаться существующей в правильном порядке. Более того, все существовавшие на тот момент европейские Великие Ложи либо «дарованы по депутации» Великой Ложей Англии, либо происходят от тех, которые ранее произошли от последней[341]. В то же самое время, комментируя отделение Ложи Древних от Великой Ложи Англии и ее последующее воссоединение с ней в 1779 г., Престон категорически утверждает, что «постановление, согласно которому авторитет каждой частной ложи происходит исключительно от Великой Ложи Англии… не может быть применено к той, которая ведет свой авторитет из другого канала, задолго до основания Великой Ложи.… [Ведь] в конце 17-го и начале 18-го века… братья… имели представленную им на усмотрение власть собираться как масоны в определенных количествах, в соответствии с их степенями, с санкции мастера работ там, где строилось какое-либо общественное здание… и, встречаясь таким образом, принимать в Орден братьев и членов… На братстве не лежало никаких ограничений [наложенных Великой Ложей]… [Тогда] древние постановления были единственным стандартом поведения…»[342]. Из этого следует, что, хотя каждая Великая Ложа в мире, существовавшая в конце 18-го в., официально происходила от Великой Ложи Англии, были, возможно, некие британские и Великие Ложи, к которым не мог быть применен этот исторический принцип. И не только потому, что они могли происходить непосредственно от каких-нибудь рабочих лож (в то время как Великая Ложа Англии была нерабочей par excellence), но они могли производить свой авторитет от каких-то других неизвестных лож и орденов, чье существование документально не подтверждено, и которые могли быть если не всецело спекулятивными, то по крайней мере более спекулятивно-ориентированными.