Кто бросит камень? Влюбиться в резидента

Разбивать должен был немец, но, по-видимому, впечатление от ожерелья было таким сильным, что сыграло с ним злую шутку. Короче, начало партии не задалось. А вот рассвирепевший Седой, перехватив инициативу, несколькими точными ударами не оставил противнику никаких шансов. Все присутствующие завороженно глядели на него как на фокусника. Все, кроме Младшего. Тот глядел на дверь, в которой появился Старший и удовлетворенно кивнул напарнику. Парень, почувствовав слабость в ногах, привалился к стене спиной. Они были в нескольких шагах от вице-консула и от возможного провала. Провала, от которого не застрахованы даже самые опытные разведчики. Все по жизни понятно и объяснимо: взрослые люди играют в сыщиков-разбойников, и в игре возможен не только выигрыш. Но, учитывая важность операции и напряженную обстановку в стране, сегодняшние «штучные» специалисты в мгновение ока могли превратиться в завтрашних «зеков». И эти несколько шагов вице-консулу не дала сделать эта хрупкая девушка. Он медленно поднял глаза на Анюту, но та завороженно смотрела на Муромцева. Седой положил кий и повернулся к вице-консулу:

— Вот так вот, доннер веттер,— и, взяв со столика ожерелье, он торжественно одел его на шею Анюты.

Старший кружил в каюте вокруг стола, придирчиво оглядывая разложенный им вокруг бутылки водки гастрономический ассортимент, спохватываясь и добавляя к натюрморту что-то еще из содержимого его потрепанного большого баула. За этим занятием его и застал Младший. Он хотел было что-то спросить наставника, но после взгляда на стол вопрос отпал сам собой.

— Порядок, Сашок, садись,— Старший довольно потер руки.— Надо это дело…— далее последовал характерный жест.

— Ну ты, Михалыч, и запасливый. А я уж собирался командировочные взять да в бар бежать,— восхищенно сказал парень, уловив обонянием аромат стола.

— Поживи с мое,— довольно буркнул Михалыч.— Ну, давай, напарник, выпьем,— он взял бутылку водки и налил по полстакана каждому.

— Ты знаешь, вот гляжу я на эти цацки,— Старший мотнул головой куда-то в сторону,— и сердце кровью обливается. Зачем же они все это прятали от народа, когда в двадцатые голодуха была, когда у меня, почитай, вся родня вымерла на Волге.

Глаза его подозрительно заблестели, он как-то по-детски шмыгнул носом.

— Да я эту недорезанную буржуйскую контру…— он зло опрокинул в рот содержимое стакана и тут же налил снова.— А ты чего, Сашок? — указал он огурцом на нетронутую порцию товарища.

— Я, Михалыч…— у Сашка запершило в горле. Оба расчувствовались, но каждый по своей причине.— Я за тебя хочу выпить. Какой девчонке ты жизнь нынче спас! Ты вот ее даже толком не видел, а я… Эх, да я бы за такой куда угодно! — залпом выпив водку, он прикрыл глаза, помолчал несколько секунд, потом встрепенулся и протянул товарищу руку: — Спасибо тебе, Михалыч.

Пароход ошвартовался в Рижском порту. Пассажиры, столпившись на палубе с чемоданами, по очереди медленно спускались по трапу на причал, а затем ручейком текли в здание морвокзала. Анюта не спешила примкнуть к самым нетерпеливым, тем более что Седой куда-то уединился с Хемницем. Она стояла на палубе, глядела на море и мысленно прощалась с ним, как несколько дней назад также попрощалась на юге с морем Черным. Кто знает, как сложится ее дальнейшая судьба, придется ли когда-нибудь еще услышать врачующий душу шорох морских волн?

Кто-то легонько прикоснулся к ее плечу. Она обернулась и увидела грустную улыбку Младшего.

— Вам просили передать,— тихо проговорил он и подал ей маленький листочек бумаги.— Это инструкции. Запомните и уничтожьте.

Анюта кивнула и спрятала бумажку. Парень, помедлив мгновение, быстро осмотрелся и вдруг с неприкрытой нежностью положил ей руку на предплечье:

— До свидания, товарищ, удачи тебе,— и, уже уходя, прошептал: — Береги себя.

На корме тем временем, убедившись, что ими никто не интересуется, Хайнцтрудер наставлял Муромцева:

— Меня встречают посольские, поэтому я сначала заеду в посольство, а где-то часа через полтора мы с вами увидимся и все обсудим. Вас тоже встретят и разместят в лучшем отеле Риги. Кстати, мой номер в гостинице на одном этаже с вашим. До скорой встречи.

Стоя на палубе, Седой и Анюта дружески помахали спустившемуся на причал вице-консулу. Старший и Младший, проследовав за ним, также учтиво поклонились герру Хемницу.

— Ну, тьфу-тьфу,— сплюнул Седой через плечо.— Кажется, все складывается удачно. А вот теперь у меня, Анюта, к тебе будет огромная просьба. Запомни как следует: ты не знаешь ни о каких сокровищах, мы с тобой никуда не выезжали. Кто бы тебя об этом ни спрашивал, ты ничего не знаешь. Понятно?

Анюта озадаченно кивнула головой.