Кто добрее всех

Алёша слез с батута и нехотя пошёл следом, наблюдая за действиями брата. И вдруг загорелся желанием помочь.

— Сашка, посмотри, что я нашёл, — гордо закричал он, вытаскивая из-под стопки дров кусок рубероида, —

это для крыши подойдёт.

Вдвоём они быстро соорудили настоящий дворец для мурашей.

— А как мы их переселять будем? — заинтересовался Алёша.

— Вы дорожку из сахара насыпьте от пня к домику, — посоветовала бабушка, — может что и получится.

Вереница муравьёв устремилась тут же за сладкой добычей. Даже папа заинтересовано наблюдал за тружениками, перетаскивающими сахар от домика в дряхлый пень. Через некоторое время ни одной крупинки на дорожке не было. Но и муравьёв в замке тоже не было. Все они скрылись в лабиринтах обжитого старого пня.

— Плохой замок построил, — недовольно пробурчал Алёша и отправился опять прыгать на батуте.

Но вдруг пошёл дождь, и мама позвала всех в дом.

А вечером Саша решил рядом с замком возвести плотину.

Тут и Алёша усердно стал помогать брату.

Плотина получилась отменная! Братья, гордые своими сооружениями, внезапно призадумались: не переселить ли им кузнечиков в построенный замок. Но и они, усердно пойманные сачками, предпочитают прыгать в травке.

И мохнатая гусеница уползла куда-то, хотя Саша положил ей туда капустный листик.

Так что пока дворец стоит невостребованным. Но братья, забыв про лень, продолжают целыми днями усердно трудиться.

И хотя она, лень, с крылышками и летает, к ним, точно, в рот не залетит!

Туфли

Когда я сейчас смотрю на разнообразную обувь своих внуков, с грустью и, немного улыбаясь, вспоминаю случай с туфлями в своём детстве.

Зимой мы носили валенки, иногда бурки, которые шила сама мама. Они были мягкими, приятными и тёплыми. Фетровые валенки были только у зажиточных людей. Они хорошо сидели на ноге и были шиком моды. Сапог женских ещё и в помине не было.

Туфли нам детям покупали два раза в год: к 1 сентября к школе и к весне, когда таял снег, и надо было снимать зимнюю обувь.

Сестра хоть и была старше меня на два года, носила на два размера меньше, а моя нога изяществом не отличалась. Мама вечно причитала:

— Мало того, что широкая нога у Тани, так ещё походка, как у деда Гордея. Маленькая ещё, а ходит топ-топ, сразу слышно, что она идёт. Да ещё и косолапит, все каблуки сбивает набок. Замучила своими обувками. На неделю хватает.

Естественно, к концу мая мои туфли уже надо было выбрасывать. Лето я была обречена на босую жизнь. Благо в то время все соседские ребятишки были не в лучшем состоянии, чем я.

Жили мы в частном секторе, машин было мало, на улице преобладала возле домов трава. Так что по зелёному ковру с голыми ступнями было летом неплохо.

Но было одно но, которое как-то надо было преодолевать. Я очень любила читать. Все книги, которые были дома, я уже давно перечитала. Библиотека же находилась в центре города, а там босыми никто не ходил. Пойти туда без обуви, казалось, верхом неприличия.

Пока мои стоптанные и видавшие виды туфли были в состоянии как-то держаться на ноге, я преодолевала все препятствия в них. Но тут случилось так, что подошва совсем отлетела. Я пыталась её как-то приделать, но безрезультатно. А книжек принести новых очень хотелось!

И я придумала. Сестры дома не было. Я взяла её туфли, завернула в газету и спрятала в сумку с книгами. Естественно, переоделась в новое ситцевое платье, которое мама сшила к пасхе. По моему разумению выглядела я в нём вполне прилично. Причесалась, благо кос у меня не было. По этому поводу мама тоже постоянно переживала:

— Вот у Вали волосы хорошие, густые, коса красивая. А Тане Бог не дал, только хвостик с бантиком.

Потом совсем постригли под мальчишку, но я не страдала по этому поводу. Вон Светка подруга, как мучается с косой. Заплетать не умеет, вечно растрёпанная ходит. А я причешусь и хорошо!

Так вот, сборы мои в библиотеку были недолгими. Ещё раз, выглянув на улицу, чтоб точно убедиться, что сестры поблизости нет, я босиком побежала к мосту, разделяющему город на две части. Возле моста, вытерев ноги о траву, в прилегающих кустиках попыталась обуть туфли сестры.

Но они были на два размера меньше, чем мне требовались. Кое-как я всё же всунула свои ноги, а идти не могу. Жмёт сильно, с трудом доковыляла до библиотеки, обменяла книги и скорее назад через мост на свою сторону. С облегчением сняла обувь, на пятках красовались волдыри, мозоли натёрла страшные, до крови.

Прибежала домой, быстренько, чтоб никто не увидел, обмыла туфли и поставила на место, где брала. Моё детское сердечко ликовало от счастья. Никто ничего не заметил и теперь я при книгах — буду читать!

Досталось мне от сестры в тот же день. Вечером в кинотеатре крутили новый фильм. Мы, мелюзга, и туда ходили босиком за 10 копеек, сидели прямо на полу перед экраном. Стульев в старом кинотеатре хватало только для взрослых и старших детей. Нас же, пинками, отправляли на своё место. А мы и не спорили. Задрав головы кверху, смотрели фильм и были счастливы бесконечно.