Кто есть кто

Расходились из-за стола гораздо медленнее, нежели собирались. Уголь покидал пустую посуду в утилизатор и побежал догонять командира. Им нужно было до вечера закончить первые два скафандра и испытать их, как водится, на себе. Через полчаса, в тот самый момент, когда Хоаххин опустил шлем на плечи Углю, к ним в ремзону заглянул Ариэль и попросил Хоаххина подойти к ним с Виктором в грузовой отсек.

– А почему не по циклической связи? Нашли что-нибудь?

Ариэль махнул рукой.

– Виктор попросил. Что-то у нас со связью там проблема. Два раза пробовали тебя вызвать, не вышло.

Тут же звякнул коммуникатор Хоаххина, и Витин напряженный голос сообщил, что первые четыре контейнера по «пустым» адресам действительно оказались пустыми, и сейчас он вытаскивает последний, пятый «пустой» контейнер и просит командира лично поприсутствовать.

Сообщение прервалось на полуслове. Хоаххин крякнул и зашагал вслед за Ариэлем…

На приемной площадке склада стояла автоматическая «тележка»-транспортер, контейнера на ней не было, Вити рядом не было тоже. «Пошарив» вокруг в поисках сознания пропащего и не обнаружив его «взгляд», Хоаххин пошел вдоль длинных рядов стеллажей, потом свернул, переходя в параллельный ряд, потом еще раз свернул и еще раз постарался нащупать Витино сознание. Ариэль семенил за ним следом. Все это было странно и неприятно покалывало виски чувством опасности. В самом дальнем конце третьего ряда что-то бесформенное лежало на рифленых плитах пола. Хоаххин, прибавив шаг, окрикнул Витю голосом. Бесформенная куча оказалась телом с неестественно вывернутыми ногами и руками. Витино лицо, а это, безусловно, было его тело, заливала свежая еще кровь. Хоаххин коснулся кончиком пальца его горла. Пульс отсутствовал, Витя был мертв. Ариэль топтался за спиной Хоаххина, не решаясь подойти ближе и заглядывая ему через плечо.

– Что за хрень тут у вас произошла?

Хоаххин «впился» в сознание Ариэля, пытаясь нащупать хоть какое-то объяснение случившемуся. В голове вечного студента мелькали обрывки молитв и воспоминания о матери. Хоаххин «оторвал» глаза Ариэля от трупа и заставил его внимательно осмотреть стеллаж. Метрах в десяти над их головами зияла пустая ячейка из-под контейнера. А чуть ниже, зацепившись страховочной петлей за одну из балок стеллажа, висела Витина перчатка.

– Полез к пустой ячейке на десятиметровую высоту?

Не вязалось все это ни с Витиным сообщением, ни с его рассудительностью. Да и вообще ни с чем не вязалось. Только Витина смерть оставалась непреложным фактом, и это точно не было самоубийством…

* * *

Полчаса молча возились с телом Виктора. Вытащили его из скафандра и перенесли в «холодильник» капитанской медкапсулы. При этом каждый норовил бросить на Арика подозрительный взгляд. Хоаххин понимал, что винить Ариэля совершенно не в чем. Тогда, когда Витя был еще жив и отправлял ему свое последнее сообщение, Ариэль уже стоял с ним рядом и повлиять на происходившее в этот момент на складе никак не мог. Легче всего было признать в случившемся трагическую случайность. Но, тем не менее, что-то мешало Хоаххину это сделать. В любом случае прав был Боцман, нельзя было слепо бросаться по следам могущественного противника, и Витина смерть служила тому подтверждением.

– Возвращаемся домой! Лейтенант, думаю, ты уже просчитывал эту траекторию? Командуй полезными. Готовьте корабль к старту. Остальные, залезайте в компенсаторы.

Боцман подвинул в сторонку «медвежонка», сидевшего за штурманским пультом, и активировал меню голографического интерфейса, прогружая в БИУС новый маршрут. Уголь вернулся в рубку из капитанской каюты и тут же полез в компенсатор.

– Послушай, командир, – мы все решили идти за тобой по доброй воле и никто никогда не откажется от этого решения. Не надо винить себя в смерти Виктора. Нет худа без добра.

Хоаххин устало снял шлем и отложил его в сторону. Он говорил спокойно и совершенно бесстрастно. Его слова от этого, при всей своей кажущейся пафосности, звучали проще и понятнее.

– Дело не в том, кто виноват. Дело совсем в другом. Я отвечаю здесь за все. А Виктор… Виктор свой долг перед Империей и Императором оплатил сполна. У каждого из нас своя битва. Битва за жизнь. За свою жизнь, за жизнь своих близких и родных, своих любимых, своих детей и внуков. За свою Родину. Пусть каждый – за конкретное поле или реку, конкретный дом. Но все вместе – за ту страну, в которой родились, жили, любили и хотели бы спокойно и достойно умереть. И Виктор свою битву завершил достойно!

Ариэль прервал последовавшую после этих слов паузу:

– Командир, а что ты думаешь о Боге?

– Не важно, Ариэль, что я думаю о нем. Важно, что он думает обо мне.

– Такого ответа, признаться, я еще не слышал. Но все это общие слова. Мы все уважаем тебя, но мне кажется, что за всем этим стоит не столько долг, сколько твоя личная война. Или я не прав?

Хоаххин улыбнулся.

– Любая война, если она не личная, рано или поздно становится просто профессией…