Кто готовил Адаму Смиту? Женщины и мировая экономика

Экономика стала нами, а мы стали экономикой. В книге «Стратегия семейной жизни. Как реже мыть посуду, чаще заниматься сексом и меньше ссориться» (Spousonomics: Using Ecomonics to Master Love, Marriage and Dirty Dishes) Паула Шуман и Дженни Андерсон обещают улучшить наши любовные отношения с помощью экономических принципов.

Шуман и Андерсон рассматривают брак как спекулятивные предприятие. Цель книги – показать, как сделать отдачу максимальной: бесперебойное применение рыночной экономики в спальне. Исходный пункт – утверждение, что любовная связь есть небольшое хозяйство: два экземпляра рациональных индивидов под одной крышей. Брак есть деятельность с ограниченными ресурсами, которые следует распределять эффективно, чтобы добиться окупаемости. Рыночные принципы, по мнению Шуман и Андерсон, могут помочь нам избавиться от ссор из-за грязного белья, детей, неисполнения супружеского долга.

Они приводят в пример Ховарда. Когда Ховард возвращается вечером домой к семье, его всё бесит. Везде валяются игрушки и трёхколёсные велосипеды. Ховард просто сходит с ума. Он громко ругается и не может успокоиться. И так каждый раз. Пока его жена не начинает применять «Стратегию семейной жизни».

Люди эгоцентричны и реагируют на стимул, утверждают стандартные экономические теории. Дрессируя собаку, вы говорите ей «сидеть», и, если собака делает, что ей велели, ей дают конфету. Конфета – это стимул, а сидящая собака – то, что требуется. Человек экономический всегда реагирует на стимул, мини-калькулятор молниеносно определяет, что можно выиграть в конкретной ситуации.

В соответствии с этими теориями поведение человека всегда можно привязать к тому, что он в данной ситуации выиграет, а что потеряет. Вспышки гнева Ховарда – это нежелательное поведение. Они раздражают жену и пугают детей. Поэтому Ховарду нужен стимул, который заставит его прекратить вести себя таким образом. Не впадать в ярость должно стать выгодно для него. Сказано – сделано, и Джейн создаёт стимулирующую систему. Если Ховард не впадает в бешенство три вечера подряд, она занимается с ним сексом. И вскоре Ховард прекращает ругаться – вот оно, доказательство работы экономических торгов, свидетельствуют Шуман и Андерсон.

«Назад, в пятидесятые», – скажет кто-нибудь.

О том, что Джейн таким образом изменила основополагающие предпосылки собственного брака, «Стратегия» умалчивает. Вводя экономический стимул, Джейн убивает взрослую сексуальность брака.

Из игры, встречи, сосуществования сексуальность превратилась в премиальную систему. Вместо мужчины по имени Ховард теперь – эксцентричный ребёнок, которого нужно кормить сексом, чтобы он не шумел. А тело Джейн больше не ее часть, оно стало инструментом, который используется для того, чтобы держать Ховарда в хорошем настроении. Старая история, в какие экономические уравнения её ни одевай.

Но экономический стимул не так прост, как кажется. Примерно сто лет назад в Ханое разразилась бубонная чума. Для предотвращения распространения заболевания были наняты коммунальные крысоловы. Они должны были убивать крыс прежде всего в городской канализации, и дел у них было невпроворот. Но крысы размножались быстрее, чем крысоловы успевали убивать их: за день охотники умерщвляли тысячи животных, но крысиная популяция не уменьшалась. Французские колониальные власти призвали на помощь общественность. За каждый предъявленный крысиный хвост полагалось вознаграждение. Поначалу программа казалась весьма успешной. Каждое утро сдавались тысячи крысиных хвостов. Но со временем власти заподозрили неладное. Похоже, всюду бегали полчища живых бесхвостых крыс. Более того, люди начали разводить крыс, чтобы отрезать у них хвосты и получать за хвосты деньги от властей.

Проблема часто заключается в том, что ты получаешь ровно то, за что заплатил, и всё оказывается не так, как ты хотел, – потому что ты получил именно то, за что заплатил. И крысиная программа в Ханое завершилась.

У персонала одного детского сада в современном Израиле была давняя проблема – напряжённо работающие родители приходили в сад за детьми с опозданием. Изо дня в день персоналу детсада приходилось задерживаться. И тогда в дело включились два экономиста. Чтобы разобраться с опозданиями, детский сад ввёл штраф. Задержавшийся родитель должен был платить. Но в результате родители начали приходить ещё позже. Как такое возможно? Введённый штраф случайно убил именно то, что заставляло родителей стремиться прийти вовремя, – долг. Чувство, когда ты знаешь, что должен быть на месте в пять, иначе подведешь воспитателей. Штрафом же детсад невольно обозначил цену опоздания, а раз есть цена, которую ты можешь заплатить, появляется чувство, что ты поступаешь правильно. Родители восприняли штраф как взнос за дополнительный сервис. Моральный аспект случайно скончался. Отношения между родителями и воспитателями изменились. Люди поступали так, как поступали, и это не имело отношение к деньгам. Но, если речь заходит о деньгах, ситуация сразу меняется.