Кто я?

Ника недоверчиво перевернула дерринджер и откинула блок стволов. Патронники и в самом деле были пусты. Всхлипнув, девушка выронила оружие, брякнувшееся об пол, вздрогнула от звука удара… и разрыдалась. Адреналиновый всплеск прошел и теперь Одинцова, измотанная переживаниями за последние пять минут, зато в таких объемах, как никогда в жизни… до сего момента — точно. А, скорее всего, и после — тоже. Одинцова села прямо на пол, отдавшись эмоциям.

— Тихо-тихо, — обняла ее за плечи Вика. — Все будет хорошо.

— Так, ради любопытства… как вы собирались выйти наружу? Я промолчу уже про охранников внутри комплекса, так еще и между вами и поверхностью — два КПП! Один — внизу, у подъемника, второй — сверху, на платформе! Это же секретный, военный, правительственный, да еще и научный объект! Тут вам не хухры-мухры, знаете ли…

— Бессердечное чудовище! — процедила сквозь зубы блондинка.

Внезапно девушка поняла, что обнимает саму себя. Не сестру, даже близняшку, а именно саму себя! Свою точную копию! Абсолютно идентичную оригиналу! Или, может быть, наоборот — именно она и есть реплика? Действующий макет человека. И тоже всхлипнула. Стало очень погано от осознания, что вполне возможно еще вчера Ники не было вообще. Была другая — настоящая. Та, которую она сейчас обнимает. А у самой не было ни папы, ни мамы, ни друзей, ни ученых степеней. Даже любимая кукла Ксюша в далеком детстве была вовсе не у нее, а у другой Одинцовой. А все ее воспоминания — не более, чем обман.

— Кто я? — спросила блондинка, глядя сквозь слезы на Олега.

— Девочка, я не шутил. Я в самом деле не знаю. Честно, — заверил изобретатель.

Теперь у доктора оказались сразу две плачущих девушки. Он многое пережил. И войну с пришельцами. И исход в новую звездную систему. И голод, который совсем не тетка. Собственно, во многом по этой причине ученый и начал работу над телепортерами, они же синтезаторы и 3D-принтеры. Душа Павлова, конечно, огрубела. Если у человека вообще существовал сей мифический орган. Но чего он не мог выносить, от чего таял — это женские слезы. Впрочем, как и любой настоящий мужчина.

— Тихо, тихо, девочки, успокойтесь, — произнес Олег ласковым тоном. — Думаю, нам лучше переместиться в более удобное место.

Подойдя к стене, доктор утопил клавишу консоли и искусно замаскированная под стену дверь распахнулась, откатившись в сторону, открывая путь в кабинет ученого. Да-да, все это время они находились в полушаге от офиса Павлова, если по прямой, но с противоположной стороны станции, если идти по коридорам.

Здесь уже было приготовлено второе кресло, для копии. Или оригинала. И обещанное вино.

Девушки все еще находились в прострации после пережитого и первые полчаса разговор не клеился, но Хванчкара быстро привела их в чувство, пусть затуманив разум, но развязав языки.

— Вам не кажется, что вы замахнулись на роль, которая вам непосильна? — спросила Вика.

Или Ника. Отвернувшись, чтобы открыть дверь, Павлов опять запутался. Надо было хотя бы расположение пятен от вина на блузке одной из них изменить… или, еще лучше — перекрасить одну в брюнетку! Так их точно невозможно будет перепутать!

— Вика? — позвал доктор.

— Да? — отозвалась Одинцова.

Но другая. Не та, про которую изначально подумал Олег. Девушки были не просто удивительно похожи друг на друга, как близнецы. Даже у двойняшек есть отличия, неуловимые с первого взгляда, но стоит присмотреться… у одного — нос чуть больше вздернут, у другого — уши менее оттопыренные. Но нет! Блондинки в самом деле были идентичны! Абсолютно! Как отражение в зеркале.

Для себя ученый решил различать их пока так: справа — Вика, слева — Ника.

— Тогда Ника. Что ты имеешь в виду?

— Вы играете в Бога. Только Бог может сотворить новую жизнь!

— Да что ты говоришь? — всплеснул руками изобретатель. — Когда врач спасает человека от смерти — никто же не винит его в том, что лекарь нарушил промысел Божий? Наоборот! Его благодарят, награждают… когда мы начали клонировать органы для трансплантации — вспоминал ли кто-то про Бога? Опять нет! Вот представь, что ты — неизлечимо больна. И тебе требуется пересадка сердца. Какое сердце тебе подойдет лучше, кроме твоего своего? Да никакое! И если мы пересадим тебе сердце Вики… да, она умрет. Но ты будешь жить. Жить ценой ее жизни! Ты все еще будешь рассказывать мне про игры в Бога?

— Мы опять возвращаемся к вопросу — кто из нас оригинал? — поспешно заявила вторая девушка.

— А в настоящем контексте это важно? Допустим… я лишний раз подчеркну — я не знаю, кто из вас копия! Допустим, что оригинал — она. Ты согласишься отдать свою жизнь ради спасения Ники?

Одинцова замолчала, засопев и спрятав глаза. Двойник тоже старалась не смотреть на свое точное отражение.

— А… так что же это получается? — улыбнулся доктор. — Не так уж и важно, дубликат ты или нет — жить-то все равно хочется!

— Что вы сделаете с репликой после завершения Эксперимента? — поинтересовалась первая.