Кто я?

Его крик подхватили остальные воины. И хоть были среди них и те, кто не мог подняться с земли, но и они, кривясь от боли, тянули к небу руки с клинками. Оррик только усмехнулся, хлопнул десятника по плечу и направился к телегам. Он еще издали заметил меня и отсалютовал.

– Иан, все! Ни один не ушел. – Он обратил внимание на купца: – И ваш товар в сохранности, уважаемый Вериним.

– Ну и славно, – проворчал купец. – Вот только я не успеваю на ярмарку.

– Всем нам приходится чем-то жертвовать. Если бы не мы, вам больше не довелось бы увидеть ни одной ярмарки в своей жизни. А у вас в активах останется благодарность церкви. Не находите, что убытки не столь велики? – сказал я.

Купец спорить не стал, спрыгнул с телеги и пошел проверять лошадей, а я посмотрел на Оррика.

– Надеюсь, Аридил успел напасть на их след.

– Ты тоже заметил, как наш ушастый друг несся к лесу? Как пить дать твоя колдунья что-то учуяла, – усмехнулся Оррик. – Его тоже заметили, но наш длинноухий друг от стрелы увернулся.

Я посмотрел на пробитый насквозь борт телеги – если бы не укрепленный по распоряжению инквизитора деревянный щит, кто знает, как все могло обернуться.

– А это в кого стреляли-то?

– В меня, – буркнул Оррик. – Только я тоже не лыком шит. Я же помню, кого в тот раз эти гады выцеливали, вот и старался не отсвечивать. Но все равно с четырехсот шагов…

Он повернулся боком, и я разглядел глубокую царапину у самого горла. Автоматически пощупал свое, не такое толстое, словно ствол дерева, и сглотнул.

– Пипец, – это все, на что меня хватило.

– Да, еще немного, и я не жилец. – Оррик оглянулся. – Славно мы их прижали. Потери, конечно, есть, но ты их всех перехитрил. На твоем счету уже три шайки. Такое не забывается, отец Тук, конечно, припишет все себе, но и нам всем достанется, будь уверен.

– Конечно, достанется – он хочет меня убить прилюдно, – напомнил я.

– Хотел! Хотел, безусловно, – согласился Оррик. – Но он не такой дурак, как ты думаешь, если увидит, что ты полезен, обязательно передумает. Бесполезных дураков на свете полно, а вот полезных…

– …дураков? – вставил я.

– Дурак ты, – беззлобно ругнулся инквизитор. – Ладно, пойду я, нужно ребятам помочь. Где там твоя колдунья? Ее помощь тут пригодится.

Оррик ушел, а я вылез наконец из телеги и решил оглядеться. Первый раз за все время мне удается побродить по полю боя на своих двоих. Когда напали на Гюго, мне пришлось туго, в лесу – не было времени, а сейчас моя роль сводилась лишь к наблюдательской, я старался никому не мешать, но удовлетворить жгучее любопытство хотелось. Одно дело – видеть бой издали, другое – бродить среди тех, кто еще час назад смеялся, надеялся, злился и строил планы.

Нас было пятьдесят семь против тридцати трех. Купцов, конечно, следовало не брать в расчет, если бы Джонас, коллега Веринима, не отправился размахивать кистенем, защищая свое добро. Он получил, естественно, на орехи и теперь постанывал рядом с телегой, баюкая окровавленную руку. Хорошо еще, что не насмерть. Задел он своим оружием кого-нибудь или весь его запал пропал зря – никто потом так и не вспомнил.

Раненых оказалось больше на целый десяток – двадцать семь человек так или иначе попробовали чужой клинок на вкус. Пятеро больше никогда не похвастаются за пивом, что они испытали в бою. Двенадцать из двадцати семи самостоятельно не смогли бы даже доползти до дороги – их сейчас с величайшей предосторожностью укладывали на обочине, высматривая волшебницу.

Враги полегли все. Их изрубленные тела я обошел особенно тщательно. Следовало привыкать к реалиям этого мира. Они пришли за нашими жизнями и поплатились своими – все честно. Моя попытка заставить их сложить оружие пришла из прошлого мира и не имела никаких шансов. Наверное, ее все приняли за военную хитрость, если так, то она удалась.

Наконец за поворотом раздались радостные крики – это двое солдат, отправленные Орриком за Валеной, махали остальным руками. Девушка запыхалась, но старалась не отставать – сейчас ее время. Она уже знала, что ее умение лечить в данный момент нужнее, чем любое другое.

– Сюда ее, сюда! Трому совсем худо, да и Дирк едва дышит.

Отношение к волшебнице тоже переменилось. Фактически она спасла от смерти четырех человек, хотя почти никто не сомневался в том, что их ждет. Вести из деревни пришли практически перед самым отъездом. Пусть никто из них еще не вставал и мог пить только бульон из ложечки, но и Аиду теперь придется потерпеть с их появлением в своем царстве. Каждый воин в отряде был в курсе, кто спас жизнь их соратников. Оррик, несмотря на свою нелюбовь к колдовству, постарался донести до всех, что именно волшебнице они обязаны жизнью.

Перед Валеной расступились, пусть слегка настороженно, но с изрядной долей почтительности.

– Дайте ей пройти.