Кто я?

Вместо этого, гордо подняв голову и выставив вперед объемную грудь, подопытная прошла в душевую, где устроила потрясающее шоу, медленно и тщательно намыливая себя, представляя, как сейчас, должно быть, охранники станции столпились у мониторов слежения, затаив дыхание, наблюдая за брюнеткой, скрипя зубами в бессильном желании. Такова была ее месть. Маленькая, возможно, где-то глупая, и, по-женски бессмысленная, но месть.

Освежившись, промокнувшись полотенцем, Ника вернулась в комнату и уселась за стол, ожидая кого-либо, кто отведет ее в лабораторию для следующих тестов. Но никто не приходил… Одинцова успела позавтракать. После – пообедать. Все еще никого! Что бы это могло означать?

В комнате не было часов и ни единого окна, чтобы наблюдать за движением солнца по небу. Впрочем, на глубине в полтора километра под толщей воды окно не помогло бы. Так что философ не имела представления, который сейчас день. Или время суток.

Скорее для того, чтобы занять собственный мозг, чем желая помочь устроителям Эксперимента, девушка начала рассуждать.

Кто же она? Оригинал или копия?

Ника прекрасно помнила свое детство. Родителей. Помнила, как они жили в бараке эвакуированных с Атлана. Помнила себя маленькой девочкой, которая, предоставленная сама себе, когда папа с мамой уходили на работу, начала читать книги. Потому что других игрушек не было. А она всегда ненавидела бездействие! Вот и сейчас Одинцова сидела и думала… думала, чтобы заняться хоть чем-то. А проклятый принтер печатал только еду.

Да, Ника помнила и жуткий голод тех лет. Когда убивали за краюху хлеба. А родственники умерших от голода судились с другими, теми, кто пытался съесть покойника. Мотивируя тем, что раз это их родня, то они и должны употреблять тело в пищу.

Девушка вздрогнула от омерзения, вспомнив, через что ей пришлось пройти в детстве. И что она постаралась забыть всеми силами.

Брюнетка помнила и внезапно пришедшее изобилие, когда заработал первый синтезатор в бараке. Когда люди хапали столько еды, сколько могли унести. И умирали от обжорства. Казалось бы – вот оно, жизнь налаживается! Живи, ешь, пей… но в меру! Все хорошо в меру! Но нет же! Даже благо человечество умудрилось превратить себе в погибель.

Как бы то ни было, но тогда, пятнадцать лет назад, Павлов спас людей от неминуемой голодной смерти. Так, стало быть, он – герой? И имеет ли Ника право противиться своему участию в Эксперименте, даже если сама никогда не выберется с "Зари-97"? Если Эксперимент будет стоить ее жизни? Чего стоит одна жизнь, даже ее собственная, в сравнении со Всеобщим Благом? Процветанием всего рода людского?

Так вопрос, кто же она – оригинал, или дубликат, превратился для Одинцовой в вопрос, скорее, спортивного характера.

И времени на нахождение ответа у Ники было более, чем предостаточно. Никто не пришел и на следующее утро. И через день. По крайней мере, девушка, лишенная ориентиров, считала, что прошло уже два дня. И еще через день.

Все это время она подпитывала мозг глюкозой, добывая его из сладких булочек, тортиков и кексиков, которыми пленницу щедро снабжал 3D-принтер. Надев юбку, философ почувствовала, что она не сходится. Это ж как надо было отъестся!

Давно, в детстве, получив доступ к разным вкусностям из синтезатора, тощий ребенок тоже быстро набрал вес. Девочка превратилась в шарик. И это было нормально – все дети располнели на бесплатных сладостях, сыпавшихся из чудесной машинки.

Но Нику, в памяти которой были живы картинки из старых книг и журналов, где все люди – красивые, стройные, а девушки – грациозные и утонченные, собственная полнота ужаснула. И она занялась гимнастикой. Так Одинцова превратилась в, если не самую красивую, то одну из самых красивых женщин Паргарда. И уж точно – умнейшую. Сочетание, которое открывало все двери! Чем она и воспользовалась, чтобы стать той, кто есть сейчас.

Брюнетка яростно сорвала с себя юбку и упала на пол, сделав полсотни отжиманий. После – принялась за приседания, пресс, растяжку… и, закончив упражнения, рассмеялась!

Да, она – это она! Все та же Ника Одинцова! Ее суждения, оценка жизни, остались неизменными. Ей нравится все то, что нравилось прежней Одинцовой. И бесит все то же самое.

И не важно, кто – копия, а кто – оригинал. Они одинаковые. Идентичные. Не близнецы, но два самостоятельных человека, когда-то бывшие единым целым. Находясь в равных условиях, конечно, они и развиваться будут равнозначно, но стоит внести малейшее изменение – и каждая личность пойдет своим путем, но к тому же результату. Просто из одной личности стало две, каждая из которых имеет право на самоопределение. На самостоятельные решения. Но то, какими станут эти решения, полностью зависит от личности до Эксперимента!

Обрадовавшись, девушка запрыгала на месте, замахав руками, пытаясь привлечь к себе внимание наблюдателей.

Обитатели "Зари-97" не заставили себя долго ждать. Дверь распахнулась и в комнату вошел охранник. Не из тех, кого Ника видела ранее. Этот был меньше, уже в плечах, и, как будто, старше. И без оружия.