Кто я?

– Масштаб эксперимента не имеет значение. Имеет значение готовность пожертвовать своими интересами ради науки. И, как я уже отметила ранее, это лишь одна причина. Следующая – этичность убийства оригинала. Как не крутите, это – убийство. Хотите – называйте расщеплением, разделением на атомы – как угодно. Вы обрываете жизнь живого существа. Личности. Обладающую своим сознанием, душой, разумом. И создание копии нисколько вас не оправдывает. Человеческая жизнь с появлением дубликата менее ценной не стала…

– Человеческая жизнь? Менее ценной? – хохотнул Павлов. – Да чего вы все так носитесь с этой человеческой жизнью? Сам-то человек что, мало убивает? Человек убивает комаров. Потому что они мешают. Убивает свиней. Потому что хочет есть. Убивает тигров. Потому что это весело. И, главное – убивает других людей! Потому что они мешают и это весело! А еще потому, что хочет есть! И не хочет, чтобы его еду съел другой человек!

– Позвольте… а разве не все это, – девушка сделала жест руками. – У вас не для того, чтобы спасти человека? Вы же только что сказали, что спасаете человечество!

– Вот именно! – поднял палец мужчина. – Человечество! Не одного конкретного человека, а человечество вообще. Как вид. Несмотря на все минусы людей, это мой вид. И я сделаю все возможное, чтобы сохранить его. Невзирая на жертвы, как во времена войны с хвигами.

– Так то была война…

– Да. Это была война. И пришельцы точно так же хотели жить, как и мы. Они сражались за выживание своего вида. И им было все равно, с кем сражаться. Будь на нашем месте другой вид разумных существ – инопланетяне точно так же приложили бы максимум усилий, чтобы его истребить. Не потому что они ненавидели нас – нет. Чтобы выжить. Это мы их ненавидели. Потому что хвиги пришли к нам домой. И убивали их изощренно и изобретательно. И победили. Вы рады тем, что победили мы, а не они?

– Конечно, рада! – воскликнула блондинка.

– То есть в вашем представлении мы более достойны жить, чем они? Но почему? И мы – разумный вид, но и они тоже!

– Я не вполне понимаю, что вы пытаетесь сказать…

– Я пытаюсь сказать, что для выживания человечества, как вида, жизнь одного конкретного индивидуума не имеет значения. Тем более, если есть копия. Предлагаете сохранить оригинал?

– Сохранение оригинала тоже влечет за собой последствия. Появятся два человека, неотличимых друг от друга, обладающих теми же правами, что и оригинал, на имущество, семью, работу… вы вообще представляете, какой бардак возникнет в обществе?

– Все сказали?

– Да, теперь – все. Я составлю подробный отчет, который направлю Чернову и вам, с рекомендацией прекратить антиобщественные опыты.

– Ваше право, – согласился Олег. – Только срать он хотел на ваши отчеты. От "Зари-97" зависит будущее человечества. И это я говорю без малейшего преувеличения или иронии. А теперь – выметайтесь из моего комплекса. И не забывайте, что вы дали подписку о неразглашении… хотя, кто вам поверит?

– Счастливо оставаться, – Ника на экране послала воздушный поцелуй. – И сделайте одолжение – не пяльтесь так на мою задницу!

Девушка развернулась на каблуках и направилась к выходу. Ученый повернулся обратно, к столу, сделал глоток кофе…

– Доктор Павлов, – остановилась Одинцова. – А вы готовы пожертвовать своей жизнью ради блага человечества?

– Я – да, – без колебаний ответил начальник станции. – А вы?

Блондинка не ответила. Но вышла из кабинета с таким видом, что, если б дверь была старого образца, распашная – то неминуемо хлопнула бы ей. Вообще, она и так хлопнула дверью. Тоже завидное умение – хлопнуть дверью, которой нет. Ученый покачал головой, поднялся с кресла, прошел к полочкам у противоположной стены и, достав из кармана "пю-ускоритель", положил инструмент на место.

– Тупая пи…

Запись обрывалась на полуслове.

Близняшки перевели взгляды с дисплея друг на друга. И сверлили друг друга глазами, пытаясь забраться в голову оппоненту. Ни одна не помнила событий, свидетелями которых они только что стали! Несмотря на то, что если верить хронике, были непосредственными участниками!

– Это и был оригинал, – проинформировал Павлов. – Настоящая Ника Одинцова. Она погибла около полугода назад в авиакатастрофе…

– Не может быть! – воскликнула блондинка.

– Но как… – озадаченно произнесла брюнетка.

–Нет, я в самом деле начинаю думать, что темный цвет волос делает женщину умнее! – рассмеялся Олег, хлопнув себя рукой по бедру. – Все весьма просто. Я запустил в синтезатор Одинцовой вирус, который добавлял снотворное в любую пищу, которую она закажет. Усыпили ее, сделали электронный образ… а когда она уехала – напечатали вас.

– Вы же сказали, что она погибла полгода назад… а я помню себя, в этой комнате, не более четырех суток назад! – усомнилась Вика.