Кто ищет, тот найдет

– Я люблю тебя, а потому делай все, что я тебе буду говорить, и старайся учиться всему, что обязательно пригодится в жизни. Теперь тебе нужно научиться плавать в море. Именно в море на длинные расстояния.

Я только открыл рот, чтобы возразить.

– Не перебивай и слушай, плавать ты будешь в герметичном костюме цвета тела, костюм не пропускает ни воду, ни холод, но окружающие будут думать, что ты купаешься голый, у нас тоже в Японии есть моржи, люди будут думать, что ты морж. Тебе надо научиться проплыть хотя бы два километра. И не спрашивай зачем, все узнаешь в свое время.

– Хорошо, дорогая, я умею плавать, но, если нужно учиться сейчас, в такое время года, и ты уверена, что я не замерзну в ледяной воде, тогда вперед! Будем учиться.

Выходные проходят быстро. Учеба продолжалась. Теперь мы еще ездили с Азэми на море на тренировки по плаванию. Костюм для плавания зимой был действительно герметичен, не пропускал воду и воздух, от этого в костюме было даже жарко, особенно при движении. На голове шапочка, на костюме плавки, для непосвященных, пусть думают, что тренируется морж. Тренировки проходили каждый день. Азэми наблюдала, иногда вместе со мной плавала в таком же костюме, но чаще она ждала меня у конечной цели. И наконец, я смог не останавливаясь и не отдыхая проплыть заветные два километра. Заканчивался январь. И как-то вечером, когда мы возвращались с моря, Азэми мне сказала:

– У нас с тобой командировки остается всего один месяц. Мы должны все успеть. Я скоро попрошу еще два выходных и тогда все тебе объясню. Английский еще не забыл?

– Поговорим? И узнаешь, забыл или нет.

Азэми стала разговаривать со мной на английском языке, она задавала вопросы, я должен был сразу же отвечать на них.

– Английский не забыл, это очень хорошо, значит, снова сможешь преподавать в университете не только английский, но и русский язык.

– А как же японский? – спросил я.

– А японский для нас с тобою, на тот случай, если будет нужно, чтобы нас никто не понял.

Занятия становились еще напряженнее. Азэми сводила меня в обсерваторию и показала, как японская разведка считывает всю информацию с чужих спутниковразведчиков.

– А у Японии есть свои спутники? – спросил я.

– Есть, но о них почти никто не знает – японцы не любят распространяться о своих тайных разработках, если ты заметил, то вся новейшая электроника выходит в мир от нас. Это для всех она новейшая, а для нас уже устаревшая. Мне иногда кажется, что наши ученые не земляне, а с какой-то совсем другой планеты. Они настолько трудолюбивы, могут в своих лабораториях просиживать сутками, почти никогда не просят отпуска и очень мало выезжают даже на природу в своей стране. О чужих странах вообще молчу, они у нас невыездные.

– И на этой базе тоже есть лаборатории для ученых?

– Конечно, есть, и не одна. Но они с нами не пересекаются. У них свое отделение. И мы их в лицо не знаем. К нам приходят только их новейшие разработки, и то под номерами. Строжайшая секретность.

– А о тайнах чужих разведок вы что-нибудь знаете? – спросил я, взяв под руку Азэми, возвращаясь из обсерватории в свои комнаты.

– Да почти все, – засмеялась Азэми, – вот слушай, самая большая тайна американской разведки – это, представляешь – они воруют детей иностранцев!

– Как это?

– А вот так, если в Америку приезжает беременная иностранка и рожает там двойню или тройню, американцы обязательно оставляют себе одного ее ребенка. Женщина при родах иногда может этого не замечать, а когда замечает, они ее просто запугивают, говорят, что дети, рожденные в Америке, уже американские граждане по рождению и, если она будет упираться и не отдаст одного ребенка, то не получит и второго. Бедные женщины соглашаются хотя бы на одного ребенка, чтобы вывезти его к себе домой. Американцы отобранных детей, особенно мальчиков (заметь, близнецов), сразу отвозят в специальные дома, где обучают их не только английскому языку, любви к Америке, но и их родному языку по матери, плюс шпионская подготовка с детства. И когда юноша достигает совершеннолетия, его уже можно засылать для работы в ту страну, откуда его мать родом и где живет его брат-близнец, они рассказывают ему, что у него есть брат-близнец в такой-то стране, и поручают сделать своим агентом брата-близнеца. Это, между прочим, хорошая находка. Обычно мальчиков при рождении называют одинаковыми именами, а сделать паспорт на одну и ту же фамилию – вообще нет проблем, а генетически он полностью похож на своего брата, значит сможет работать в той стране иногда под видом своего брата или замещая его полностью, так-то! Иногда близнецов даже жена одного из них не может отличить, а не только чужие люди. Вот такую практику американская разведка ввела у себя с конца девятнадцатого века.

А вот израильская разведка Моссад очень жестокая, у них есть специальный отряд – если прочитал или услышал, что никто ничего не видел и никто ничего не слышал, но полная вилла трупов, так и знай, поработали спецы из Моссада. Своих врагов они уничтожают по-тихому. И никогда не признаются, что это их рук дело.