Кто ищет, тот всегда найдёт. Роман

          Трапер снисходительно улыбнулся.

          - А как ты думал? Тебе жильё надо?

          Я засмущался, тронутый неожиданной заботой.

          - Да, в общем, не против.

          - Вот, - подытожил сердобольный Борис Григорьевич, - и никто не против. Контору новую надо, в этой уже не помещаемся, даже Красного Уголка нет. Женишься, ещё одна камеральщица добавится.

          Я был несказанно польщён тем, что для моей будущей жены построят новую камералку.

          - Склад надо расширять – растём, конюшню необходимо новую, а то перед лошадьми стыдно, - пошутил хозяйственный руководитель камеральной группы, а я сейчас, на больничной койке, порадовался за Росинанта. – На участках тоже немало дел, - продолжал обоснование основного геофизического метода ответственный проектант. – О переправах и мостах мы уже говорили. Прибавь сюда пищеблоки, зимовья, склады с защитой от … - Знаешь, кто самый страшный зверь в тайге?

          - Тигр, - не сомневаясь, ответил я.

          - Правильно, - подтвердил Борис Григорьевич, - мышь. Эти маленькие серые тигры едят всё, даже банки с тушёнкой разгрызают, а если не смогут, то бесследно утаскивают, так что многое приходится списывать, - он покачал укоризненно головой, осуждая мышиный аппетит, и продолжил дальше по теме: - Нужны каркасы для палаток, палаточный красный уголок, крытые загоны для лошадей, бани, уборные на два очка…

          - Можно и на одно, - предложил я сэкономить.

          - А если двоих припрёт? – возразил предусмотрительный старший инженер.

          И я окончательно сник, оглушённый объёмом крайне необходимого строительства, особенно на участках, чего на своём в этом году почему-то не заметил, в том числе и двухочкового удобства.

          - Ладно, - остановился Трапер, - Шпацерман потом посмотрит и добавит недостающее. А мы подумаем о необходимой детальности работ, о рациональной сети наблюдений. Что можешь сказать по этому поводу?

          Честно говоря, мне, оглядываясь назад, ничего не хотелось говорить. Но не мог же я, инженер в должности старшего техника, расписаться в собственном профессиональном бессилии?

          - Оптимальные детальность и сеть наблюдений определяются предполагаемыми размерами искомых объектов в плане, а в целом – геологическим заданием.

          - Примитив, - нелицеприятно оценил мои теоретические знания и по этой части практический проектант. – Кто знает эти размеры? Предположишь не те и пропустишь. Поэтому лучше подстраховаться и не экономить на детальности, насыщая площадь исследований максимумом точек наблюдений. Логично?

          Ещё бы, я сразу догадался, что чем гуще, тем вернее.

          - Надо вкладывать в проектный объём побольше детализации и дополнительных измерений, вдоль и поперёк, и не бояться переборщить – платят-то за каждую измеренную точку, чем больше точек, тем больше платят, за всё надо платить…

          Он выпучил мертвячьи глаза, наклонился надо мной, затряс клещатыми лапами за плечо и заверещал сдавленным голосом:

          - Делай наблюдения чаще, делай точку дороже…

          Я как-то скованно вырывался, пытаясь закричать, но из горла рвался вялый хрип. В ужасе открыл глаза и увидел близко над собой лицо... но не Трапера, а Жукова.

          - Ну, ты и дрыхнешь, кавалерист! – густые чёрные брови совсем сошлись на переносице, а живые глаза внимательно вглядывались, определяя мой тонус. – Как ничего?

           А я, вдавливаясь в плоскую кровать, тоже пытался угадать, зачем он меня разбудил.

          - Хвост пистолетом! – побахвалился от неуверенности… и зря.

          - Молоток, наездник, значит, будем оперировать?

          Мне совсем этого не хотелось, я-то надеялся, что останусь целым и невредимым, поваляюсь с недельку и выпихнусь на волю.

          - Я не умею, - лепечу, оттягивая предрешённый ответ.

          Хирург, смахивающий внешностью на мясника или палача, коротко хохотнул, довольный оптимизмом жертвы, и успокоил:

          - Я тебе помогу, не возражаешь?

          Я ещё раз прикинул возможные варианты, но не нашёл ни одного против.

          - А вы умеете? – тяну резину. А вдруг он, как и я в геофизике – начинающий и вляпается, как и я на скале, только колено-то не своё расквасит. Ладно, колено, а что, если ногу нечаянно отчекрыжит? Вон, какой бугаина! Не рассчитает силёнок, чуток надавит на нож, и секир ноге! Руки-то, небось, после вчерашней пьянки дрожат. Доказывай потом, что он не прав. Не докажешь – свидетелей-то не будет. А зря! Я бы на каждую операцию назначал суд присяжных. Пусть бы наблюдали: там ли режут, то ли зашивают. Нашим докторам, конечно, можно доверять, они не капиталисты, не за деньги вкалывают, но доверяя – проверяй. Всё равно страшновато. Нельзя мне без ноги, их всего-то две у меня.

          - Резать будете или отрезать? – мужественно ставлю вопрос ребром.

          Иваныч вмиг посерьёзнел, огорчённо насупился.

          - Ну-ну, не ожидал, - пеняет мне, тому, кто рискует не только ногой, но и блестящей карьерой. – Буду резать, если согласишься, иначе на всю жизнь останешься «рупь пять – два с полтиной». Почистим, подмажем твои шарниры, подвяжем, свяжем где надо, зашьём, и затопаешь лучше, чем прежде. Обещаю! Согласен?

          - Согласен, - буркнул, сдаваясь.

          - Ну и лады, - удовольствовался настырный лекарь. – Подпиши здесь.

          Оказывается, я ещё и подписать должен свой смертный приговор.