Кто хоронит мертвецов

— Ох, нет. Его отправили домой выздоравливать после тяжелого ранения на Полуострове.

— Полагаю, мистер Престон по-прежнему не был склонен одобрить подобного избранника дочери?

Мисс Остин покачала головой.

— Я бы сказала, в своем неприятии он зашел еще дальше прежнего.

— А что же Энн?

Она принялась распутывать нитку.

— Право, я не могу судить, что на сердце у другой женщины.

Себастьян не отводил взгляда от склоненной головы в чепце.

— Я до сих пор толком не понял, почему прошлой ночью ваш брат поссорился с Престоном.

Ровные стежки плавно ложились на ткань.

— С тех пор как болезнь Элизы приковала ее к постели, Энн чуть не каждый день сюда заходила, чтобы ей почитать или, когда моя кузина была в настроении, просто побеседовать. И вот недавно, во время одного из таких визитов, Элиза призналась Энн, что теперь она думает, будто шесть лет назад совершила ошибку, посоветовав Стэнли Престону отказать тому молодому человеку. Теперь Элиза раскаивалась, что своим вмешательством лишила Энн счастья, которое та могла бы обрести в браке с любимым.

— И Энн имела неосторожность повторить слова старшей подруги своему отцу, я угадал?

— Да. А поскольку он не мог призвать к ответу бедняжку Элизу, то вместо нее накинулся на Генри.

Себастьяну стало понятно, почему Джейн Остин поставила склонность Стэнли Престона затевать ссоры на первое место среди его отрицательных черт.

— Как зовут этого неподходящего молодого человека?

— Уайет. Капитан Хью Уайет.

— И где я могу найти капитана Уайета?

— Кажется, он снимает комнату поблизости от казарм лейб-гвардии. Но точного адреса, боюсь, не знаю.

— А знаете, в каком он полку?

— Нет. Простите.

— Благодарю, — сказал Себастьян, вскочив на ноги. — Вы мне очень помогли.

— Возможно, мой брат сумеет рассказать вам больше, когда вернется в город. — Мисс Остин поднялась следом за гостем, ее лицо выдавало серьезную озабоченность.

— Надеюсь, — согласился Себастьян.

Хотя при взгляде в темные умные глаза в нем крепло убеждение, что эта замкнутая, склонная к созерцанию женщина и сама еще о многом могла бы рассказать, но не захотела.

* * *

Почти весть следующий час Себастьян потратил на то, чтобы порасспрашивать о капитане Хью Уайете в гостиницах и тавернах на улицах и площадях близ казарм лейб-гвардии в Найтсбридже. Но когда колокола на церковных башнях принялись отзванивать шесть, он прекратил розыски и направил своих лошадей к дому.

— Думаете, этот гусарский капитан может быть тем, кто набезобразил на Кровавом мосту? — спросил Том, когда они свернули за угол на Брук-стрит.

— Думаю, он — твердый подозреваемый.

Густые облака уже поглотили большую часть дневного света, и отражения недавно зажженных уличных фонарей жидким золотом разливались по темной влажной мостовой. Себастьян объехал кабриолет вдовы из соседнего особняка, стоявший у парадного входа. И вдруг по какой-то необъяснимой причине с особой остротой ощутил твердые кожаные поводья в своих руках, пищащих воробьев, пристраивающихся на ночлег вдоль карниза, горсть холодных капель, которые ветер швырнул в лицо, когда Себастьян поднял голову, чтобы проследить зазубренную линию нависающих крыш.

— Чего такое? — спросил Том, вытаращившись на хозяина.

— Что-то не так, — сказал Себастьян, натягивая поводья.

Тут невидимая сила сбила шляпу с его головы, а откуда-то из густеющего мрака грохнул выстрел.

Глава 12

— Ложись! — крикнул Себастьян Тому.

— Ой, чтоб меня! — взвизгнул грум-тигр, слетев с запяток.

Себастьян силился совладать с ржущими, вздыбившимися лошадьми. И тут, вместо того чтобы нырком укрыться за ближайшей лестницей, мальчишка бросился под мотающиеся лошадиные головы.

— Черт побери! — выругался Себастьян. — Пулю словить хочешь? Убирайся отсюда!

— Тпрути, ребятки, тпрути, — замурлыкал тигр.

К лошадиному фырканью и стуку копыт добавилось щелканье трещотки ночного сторожа.

— Я здесь, я здесь! — вскрикивал на бегу немолодой толстяк в мешковатом пальто; в одной руке он нес раскачивающийся фонарь, а другой крутил над головой деревянную трещотку. — Это был выстрел? Выстрел, да?!

— Выстрел, — подтвердил Себастьян.

Все больше людей выскакивали на улицу: растерянные слуги и элегантные джентльмены во фраках. Какой-то воинственный лакей размахивал мушкетоном.

— Боже милостивый, — с трудом пропыхтел сторож. — Слыханно ли дело? Не где-нибудь, а прям на Брук-стрит! Откуда стреляли-то, а? — он стал медленно поворачиваться, высоко подняв свой фонарь, словно надеялся, что слабый огонек сможет высветить злоумышленника.

Себастьяну наконец удалось угомонить испуганных лошадей.

— С крыши одного из этих домов. Но я подозреваю, что стрелок уже давно скрылся.

Худощавый юноша в шелковых бриджах и белых перчатках поднял с мостовой шляпу Себастьяна и воскликнул:

— Смотрите! — А потом сунул палец в аккуратное отверстие в тулье. — Пуля прошла на волосок!

— Ой, чтоб меня, — прошептал Том, его рука медленно соскользнула с бока ближайшей лошади.

* * *

Еще на подъезде к дому номер сорок один по Брук-стрит Себастьян услышал громкие вопли достопочтенного Саймона.