Кто хоронит мертвецов

Себастьян снова обвел взглядом этот мрачный кабинет диковин, но не увидел ничего похожего на металлическую пластину, которую нашел на Кровавом мосту.

— Вы что-нибудь знаете об обрезке старинного свинцового обода фута в полтора длиной и в три-четыре дюйма шириной с надписью «Король Карл, 1648»?

Энн Престон выглядела озадаченной.

— Никогда о таком не слышала. А почему вы спрашиваете?

— Потому что эта вещь была найдена около того места, где убили вашего отца.

В этот момент она как раз взялась за портьеру, чтобы закрыть нишу с постаментами. Но услышав слова Себастьяна, замерла, сжав в кулаке роскошный синий бархат.

— Это все правда, что кругом говорят… тот, кто убил отца, отрезал ему голову?

— Боюсь, что так.

— Кто же это сделал?

— Можете припомнить кого-нибудь, с кем ваш отец в последнее время ссорился?

— Нет. Никого, — быстро ответила она.

Слишком быстро.

— Вы уверены? — спросил Себастьян, внимательно за ней наблюдая.

— Да. Конечно.

— Если о ком-то вспомните, дадите мне знать?

— Да, если вспомню.

Мисс Престон снова занялась занавесью. Но Себастьян заметил, что движения ее рук утратили прежнюю плавность и напряженность, владевшая ею при знакомстве, вернулась, заострив черты лица и участив дыхание. Да, поначалу он ошибся, сочтя причиной беспокойства застенчивость молодой женщины, которая чувствует себя неловко в компании незнакомца. Но теперь ему было очевидно, что Энн Престон боялась. Она боялась его.

И того, что он может узнать.

Глава 11

— Он коллекционировал головы?! — и без того высокий голос сэра Генри Лавджоя поднялся до пронзительного скрипа. — Людские останки следует хоронить, а не выставлять напоказ, приравнивая к охотничьим трофеям!

— Подозреваю, он не видел особой разницы между головами и также включенными в его собрание кинжалами да подушечками для иголок, — сказал Себастьян.

Двое мужчин шли по Боу-стрит к полицейскому управлению. Тротуары были темными и влажными после дождя, а серые облака, нависавшие над городом, обещали скорое продолжение ненастья.

Лавджой помолчал, словно пытаясь — но безуспешно — постигнуть столь причудливый склад ума.

— Довольно тревожное совпадение: человек собирает головы исторических деятелей, и вдруг кто-то отрезает его собственную.

— Если это совпадение.

Сэр Генри ссутулился, противостоя сырому буйному ветру.

— У большинства слуг Престона по воскресеньям половина дня выходная. Но дворецкий все время был на месте, и, по его словам, Престон в день своей смерти на несколько часов куда-то отлучался. К сожалению, он воспользовался наемным фиакром, а не собственным экипажем, поэтому, если только не отыщется извозчик, мы вряд ли узнаем, где Престон побывал. Вернулся примерно к четырем и некоторое время занимался своими коллекциями, а в семь вместе с дочерью приступил к обеду. Затем, где-то в девять вечера — или в полдесятого, — он снова вышел из дома и на этот раз пешком отправился в старинную пивную возле Слоан-стрит.

— «Монстр»?

— Так и есть. Вы слышали об этом заведении?

— Молли Уотсон рассказала мне, что Престон регулярно туда наведывался. Похоже, это местечко весьма привлекательно для людей с его интересами.

Сэр Генри кивнул.

— Поскольку восходит к временам секуляризации, предпринятой Генрихом VIII[18]. Говорят, будто «Монстр» — это искаженное «монастырь».

— И сколько Престон там пробыл?

— Совсем недолго. По словам трактирщика, он затеял спор с другим джентльменом в пивном зале и вскоре после десяти в бешенстве умчался. К счастью, тот джентльмен является постоянным посетителем заведения и его личность секрета не составляет. Это банкир по фамилии Остин. Генри Остин.

Это имя Себастьян слышал впервые.

— И что вам о нем известно?

— Один из моих парней уже навел о нем справки. Генри Остин — сын священника из Гэмпшира. Прошел обучение, чтобы по примеру отца принять сан, но в начале войны с Францией поступил в армию вольноопределяющимся. Прослужил несколько лет, хотя дальше Ирландии его не посылали. Насколько понимаю, он имел отношение к армейским финансам и попал в скандал с герцогом Йоркским[19]. Тогда мистер Остин вышел в отставку и занялся банковскими операциями. И кстати, неплохо преуспел: его главная контора находится на Генриетта-стрит, здесь в Сити, а еще имеются филиалы в разных городках вроде Олтона и Хайта.

— Что же связывает Остина с Престоном?

— Пока не знаю. Если верить опрошенным, по характеру он довольно добродушный и уравновешенный. Но до сих пор к самому банкиру я констеблей не посылал — подумал, будет лучше сначала вам с ним поговорить.

Колокола городских церквей принялись отбивать час, и под раскатистым каскадом звона друзья подошли к судебной приемной.

Дождавшись тишины, Лавджой сказал:

— Между прочим, про этого Остина выяснился один фактик, который, может, к делу и не относится, но вызывает определенное беспокойство.

— Да?

— Он женат на вдове французского графа.

— Ради бога, неужели тот граф тоже потерял голову?