Кто хоронит мертвецов

— Практически ничего, кроме личности жертвы.

Они впервые встретились, когда Девлина разыскивали по обвинению в убийстве и Лавджой был полон решимости привлечь его к суду. За два года, прошедшие с того времени, первоначальное взаимное уважение, как ни удивительно, переросло в дружбу. В Девлине Лавджой обрел неожиданного союзника с яростным стремлением к справедливости, блестящим умом и редким талантом раскрывать убийства. Но молодой виконт также обладал преимуществами, о которых магистраты да констебли с Боу-стрит могли только мечтать: по праву рождения он был вхож в хорошо ему знакомый закрытый мирок джентльменских клубов и светских балов. Куда часто наведывались мужчины вроде того, чья голова теперь украшала этот пустынный мост на стыке Ханс-Тауна[5] и Челси.

— Вы были знакомы с мистером Престоном, милорд? — спросил Лавджой, когда Девлин остановился, чтобы изучить бескровные черты мертвеца.

Ветер взъерошил седеющие волосы, и на один кошмарный момент мужчина вдруг словно ожил.

— Лишь поверхностно.

Прекрасная касторовая шляпа Престона валялась перевернутой у опоры моста. Легко наклонившись, Девлин ее поднял и с задумчивым видом ощупал тулью и поля.

— Боюсь, на Боу-стрит будет оказываться огромное давление со стороны и Дворца, и Вестминстера с требованием побыстрей решить эту проблему, — сказал Лавджой.

Девлин взглянул на него. Оба понимали, что подобное давление может привести к поспешному аресту и осуждению ни в чем не повинного человека.

— Вы просите меня о помощи?

— Да, милорд, прошу.

Лавджой с тревогой ждал, каков будет ответ.

Но виконт с непроницаемым лицом смотрел в сторону темных полей.

Следовало полагать, что почти фатальное столкновение самого Девлина с топорной работой британской правовой системы и подвигло его одержимо искать справедливости для жертв убийства. Но магистрат всегда подозревал, что эта причина не единственная. В прошлом виконта угадывалось какое-то событие — мрачное, но не получившее огласки, — которое заставило его уйти из армии в отставку и встать на путь самоуничтожения. И лишь недавно Девлин, казалось бы, начал приходить в себя.

Сильный порыв ветра растрепал ветви вязов вдоль реки и погнал по мосту рваную вымокшую афишу.

Девлин сказал:

— Сверху шляпа Престона мокрая: и тулья, и поля. Но не снизу. А так как волосы на голове тоже выглядят сухими, я бы заключил, что он шел под дождем и был убит уже после того, как дождь перестал. В котором часу это было?

— Примерно в половине одиннадцатого, — ответил Лавджой и облегченно вздохнул.

Глава 4

Себастьян двинулся дальше. Тело Престона лежало на спине: руки раскинуты в стороны, одна нога слегка согнута. Трава вымокла и потемнела от пролитой крови. За шесть лет службы в армии Себастьян навидался подобных зрелищ — даже и похуже. Но так и не привык к резне и бойне. Секунду поколебавшись, он присел рядом с безголовым трупом, положив руку на колено.

— Кто его нашел?

— Подавальщица и конюх из «Розы и Короны», — ответил Лавджой. — Вскоре после одиннадцати. Думаю, именно подавальщица… Молли Уотсон, так, кажется, ее зовут, известила местного судью.

Развернувшись, Себастьян прищурился на пустынную дорогу.

— Что она здесь делала в столь поздний час?

— На самом деле я с ней не разговаривал. Сэр Томас, местный судья, разрешил ей уйти домой до того, как я приехал. Но, насколько я понял с его слов, она не смогла предложить удовлетворительного объяснения. — Голос Лавджоя неодобрительно заскрипел: — По мнению сэра Томаса, парочка направлялась на сеновал в сарае на том берегу.

Себастьяну пришлось наклонить голову, чтобы скрыть улыбку. Убежденный реформист, сэр Генри Лавджой придерживался строгого морального кодекса, и его частенько повергали в шок поступки тех людей, чей подход к жизни отличался большей свободой.

— Пальто так и было распахнуло, когда его обнаружили? — спросил Себастьян. Он смотрел на карманные часы Престона, лежавшие на земле рядом с бедром убитого и все еще прикрепленные к золотой цепочке.

— Один из констеблей, помнится, сказал, что нашел у него в кармане визитные карточки. Наверно, пальто распахнули во время обыска.

Стянув перчатку, Себастьян потрогал пропитанный кровью жилет. Пальцы стали мокрыми и липкими.

— До сих пор не остыл, — отметил он, вытирая руку носовым платком. — Вы установили, когда его видели в последний раз?

— По словам слуг, Престон вышел из дома около девяти. Он живет недалеко отсюда — возле Ханс-Тауна. Вдовец с двумя взрослыми детьми: сыном на Ямайке и незамужней дочерью. К сожалению, дочь провела вечер с друзьями и не знает, каковы были планы отца.

Себастьян обежал взглядом темные травянистые берега протекавшей мимо речушки.

— Интересно, какого дьявола ему здесь понадобилось? Почему-то сомневаюсь, чтобы и он искал теплый сеновал.

— Я так не думаю, нет, — сказал сэр Генри, откашлявшись.

Себастьян поднялся на ноги.

— Отправите тело Гибсону?

Одноногий ирландский хирург с опасной опиумной зависимостью, Пол Гибсон умел читать секреты мертвых тел лучше, чем кто-либо другой в Англии.

Сэр Генри кивнул: