Кто-кто…

Прошла неделя. Онрей поправился, но погода опять стала портиться, и работать по утрам в саду стало холодно, да и незачем. Проснувшись утром я решила попробовать, наконец, добить ту главу. Я надела кофту потеплее и подошла к окну. За окном луг заметно пожелтел, а низко над травой висело белесое облако. Вдруг я почувствовала себя ежиком в тумане. В метрах двухстах от дома над облаком поднялась лошадиная голова и потрясла ушами. Я даже рассмеялась от радости. Так вот чего мне не хватало мне в этом пейзаже.

— Онрей! — крикнула я на кухню мужу, который готовил кофе. А сама уже сбегала по ступенькам к двери, — Ты только посмотри на это чудо!

Я бежала по сырой траве, но увидев темную фигуру, пошла медленнее, чтобы не вспугнуть коня. Онрей нагнал меня, когда я была уже совсем близко к прекрасному животному. Муж первым подошел к нему и с сознанием дела протянул руку, что-то приговаривая. Но конь мотнул головой, фыркнул и скосил на меня один глаз.

Я встала как вкопанная, как молнией пораженная. Глаз был в прямых рыжих ресницах, а второй глаз почти закрыло длинной рыжей челкой. Хорошо расчесанная грива была точно такого цвета, как длинные волосы молодого парня на ярмарке.

— Тихо, Тэдди, тихо, — приговаривал Онрей и гладил мускулистую шею.

— Почему ты назвал его Тэдди? — спросила я.

— Типичное имя для коней такой масти. Мой прадед кавалеристом был, рассказывал. Если хочешь, назовем его Брауни или Тоффи.

— Нет, нет, — возразила я, — Тэдди ему очень подходит.

Я подошла ближе, и конь потянулся губами к моей шее.

— Эй, старик, похоже ты понял, кто в доме хозяин, — рассмеялся Онрей.

— Старик? — удивилась я.

— Ну, похоже, что лет двадцать ему есть. Так что он в этом смысле наш ровесник. Лошади живут лет тридцать в лучшем случае.

Онрей продолжал рассказывать все, что он знает о лошадях, расхаживая вокруг Тэдди, а я приложила ладонь к рыжей щеке. Мурашки. Глаз Тэда смотрел почти насмешливо. Он опять очень знакомо фыркнул и толкнул меня носом в плечо.

— Да принесу я тебе яблоко, — сказала я тихо и обняла его голову.

Он замер. Я так вас люблю, вспомнила я хрипловатый голос. Так любит своего хозяина верный пес. Я не знаю. У меня никогда не было собаки.

Вскоре Онрей пошел проверять местные источники на предмет потерявшейся лошади, но я почему-то знала, что он никого не найдет. В тот день мне писалось, как никогда, хотя к завтраку туман поднялся, и в чистом поле нигде не было видно рыжего коня. Я совсем не беспокоилась о нём.

Вечером, когда мы поужинали и открыли бутылку красного вина, в дверь чулана постучали. Я привычно пошла открывать, будто это была входная дверь. Из чулана выбралась Розмила в кожаной куртке, а за ней её кумушка в манто из искусственного леопарда и в смешной шляпке.

— О, мы как раз вовремя, — обрадовалась Розмила, кивнув на вино, — Мы привезли твоих любимых сушеных лягушек и… да шучу я, шучу.

Онрей принес еще два бокала и стал рассказывать сам про мои приключения на рынке и про коня в поле.

Розмила ткнула родственницу в бок,

— Слышь, кума. Я тебе говорила, что он вернется.

Но та повернулась ко мне:

— Ты встретила нашего Тэда. Если честно, я надеялась, что он сам тебя найдет. Ты в его вкусе… писательница. Он шибко читать любит.

— Что значит, ваш Тэд? — спросила я, — он кто?»

— Кто-кто… — проворчала кума Розмилы, — Мы же рассказывали вам про местных оборотней. Тэд наш крестный, он еще жеребенком был укушен, и стал днем ходить на двух ногах, а по ночам на четырех. Да на том рынке половина торговцев той же породы. Кто по ночам летает, а кто пятачком землю роет.

— Мы думали, что вы шутите, — сказал Онрей, — Так я тут кто, ветеринар или врач?

Розмила расхохоталась и помахала в воздухе пустым бокалом,

— Не волнуйтесь, мы с кумой всех кусачих вывезли. Новых не будет, а за Тэдом вы уж присмотрите за нас. Он хороший малый, и в хозяйстве пригодится. Мы будем навещать его разок другой в году. Онрей, налей-ка ещё.

Когда ведьмы ушли через чулан, мы с Онреем крепко задумались.

Скоро зима, наша первая в этом доме. Нужно успеть утеплить курятник и придумать подходящее помещение для коня. Решили, что для начала освободим гараж и одну из гостевых комнат ему отведём. Раз он носит одежду, сам расчесывает гриву и такой грамотный, то и в доме может жить.

Онрей сам сказал:

— Своих детей у нас с тобой не получилось, давай усыновим парня. Я ему новые подковы привезу из Виндзора.

И он пришел. Утром Онрей открыл ему дверь, и Тэду пришлось пригнуться в дверном проеме. Он стал членом семьи, помогал по дому, с удовольствием за обедом обсуждал со мной мои книги, которые все перечитал. И с тех пор мне очень здорово работалось за моим столом ранним утром, когда за окном носился по полю рыжий конь. Он иногда взбивал волны тумана, и они казались белыми крыльями за его спиной.

Конец.