Кто на свете всех темнее

Она ехала со мной, мы о чем-то говорили, и при этом она знала, что в доме ждет человек, которому нужно меня убить. Они же не знали, что я этого человека тогда вообще не разглядела.

— Не могу сказать. Когда я увидел тебя и толстуху входящими в дом, то тоже подумал, что она знает, зачем привезла тебя сюда. — Влад медленно поднимается. — Когда я описал Диспетчеру свидетельницу, то заказчик тут же назвал твое имя. Проблема была лишь в том, что ты куда-то пропала, но надо же такому случиться — неожиданно обнаружилась, а потом позвонили и сказали, где ты будешь.

— Людмила узнала меня на складе.

— На каком складе?!

— Я устроилась на склад фасовать крупы, и так уж вышло, что она работала там.

Влад смеется и не может остановиться, а в его положении это не так чтоб очень полезно. Смех, конечно, здоровье — но не тогда, когда у тебя дырка в брюхе.

— Господи, зачем тебе понадобилось устраиваться на склад?

— Там бы меня никто не стал искать. Ну, сам посуди, кому бы это пришло в голову?

— Это да. И надо же такому случиться, что именно там была Людмила.

— Ага, и я думаю, она тут же донесла Городницкому, а тот позвонил в вашу убийственную контору. А Людмила привезла меня сюда, чтоб тебе никто не помешал.

— Вы совершенно правы, ваша светлость. Пока все сходится.

Ну, не все — но примем как рабочую версию.

— Ваше сиятельство, неуч. — Я наблюдаю за его усилиями. — Светлость — это герцог если или князь, а графы и маркизы — сиятельства. Вот смотришь на меня, думаешь об атомном взрыве, как он сияет…

— Буду знать. — Влада качнуло, и он ухватился за стенку. — Да помоги же мне, мать твою за ногу, пока я по твоей милости кровью не истек!

— Ага, чтоб ты меня убил.

— Я — твой единственный шанс остаться в живых. — Он смотрит на меня с непроницаемой миной. — Кто-то резвится здесь, и у тебя осталось всего пять патронов, они малого калибра, притом неизвестно, с какого выстрела твое оружие все-таки заклинит.

— Я сейчас просто уйду отсюда, и все.

— И всю жизнь будешь оглядываться. — Он ухмыльнулся. — Нет, ваше вредоносное сиятельство, без меня тебе эту ситуацию не разрулить. А потом я придумаю, какую плату взять с тебя за то, что ты на меня так вероломно, без объявления войны, напала.

Он оперся о мое плечо, и я отодвинула панель. Нет смысла упираться, в его словах есть здравое зерно.

— Пулю нужно достать. — Влад поискал глазами свой чемоданчик. — Дай-ка мне инструменты.

— Отверткой будешь вынимать?

— Ну, почти.

Он открыл чемоданчик, в котором оказались какие-то коробки. В одной из них обнаружились блестящие инструменты.

— Нужен свет и зеркало, чтоб я все видел.

— Я не могу ее вытащить, ты что!

— Ты просто зеркало подержишь. Давай, тащи из ванной и лампу придвинь.

— Ты сумасшедший!

— Думаю, да. — Влад поморщился, отрывая от раны футболку. — Все, вот так и держи, и ни звука, поняла? И не вздумай хлопнуться в обморок или выблевать.

— Вот еще!

Но, конечно, зрелище было еще то. И хотя пуля застряла неглубоко — все-таки маленький калибр, стенки сумочки тоже замедлили ее, а все же крови он потерял изрядно.

— Дай мне попить.

Я принесла стакан с водой, стараясь не смотреть, как он делает себе укол.

— Антибиотик и обезболивающее. — Он взял стакан у меня из рук. — Выдыхай и приберись тут, пока я найду, во что переодеться.

Я молча сворачиваю окровавленные простыни и запихиваю их в мусорный пакет. Надо не забыть забрать его с собой, уходя.

— Я вот о чем думаю. — Влад у меня за спиной, и я подавляю в себе желание обернуться. — Если приедет полиция, мне бы не хотелось светиться.

— Ну, это понятно. Я о другом думаю: зачем Городницкому было убивать Валерию?

— Да мало ли. Узнал, что она ему изменила, это причина не хуже остальных. — Влад собрал свои инструменты. — Причины иногда бывают смешными, а людям кажутся очень уважительными. Ты не хочешь спросить, как я дошел до жизни такой?

— Нет. Мне любопытно только, зачем нужно было убивать ее таким зверским способом.

— Таково было желание заказчика.

Вот это я и хотела узнать, а вот почему он стал убийцей, мне неинтересно. Какая разница? У каждого из нас свой путь во тьму. Просто для кого-то обратной дороги нет.

— С заказом кто обратился, сам Городницкий?

— Не знаю, и у Диспетчера спрашивать опасно. Я хотел бы разрулить ситуацию без привлечения третьих лиц. — Влад резво сделал себе перевязку, закрепив ее пластырем. — Но когда тот парень принялся обвинять своего папашу, меня это насторожило.

— Может, Городницкий и не убивал Валерию. Может, она почему-то мешала Людмиле.

— Да, и это может быть. — Влад натянул на себя темную футболку с какими-то готическими буквами. — Всегда имей при себе запасные шмотки — вот мой девиз. Причина у него слишком уж очевидная, но если он заказал женушку, тогда с чего ему впадать в тоску и меланхолию? А судя по рассказам парня, папаша его ни сдержанностью, ни долготерпением, ни христианским смирением не отличается.

— Ну, мягко говоря.

— Вот! А теперь смекай: ты здесь, я здесь, и эта милая компания тоже здесь. А убиты Людмила и сумасшедшая девчонка. Почему?

— А хрен их знает почему. — Я иду в ванную мыть руки. — Кто-то заметает следы.