Кто нагнал цунами?

Но на Западе, как оказалось, к этой песне относились всего лишь как к бравурному маршу и степень готовности Советского Союза «к походу» оценивали крайне низко. Британский профессиональный разведчик и историк Лен Дейтон привёл любопытную шкалу прогнозов. По его словам, как только стало известно о начале операции „Барбаросса“, практически все до единого аналитики Запада предсказали скорый крах СССР: американские военные эксперты подсчитали, что Советский Союз продержится не более трёх месяцев; начальник Имперского генерального штаба фельдмаршал Джон Дилл заверил Черчилля, что Красная Армия падёт через шесть недель; посол Великобритании в Москве Стаффорд Криппс определил этот срок в один месяц… Беспристрастное Время, как известно, поставило всем этим прорицателям жирную двойку, а английской разведке – даже единицу с минусом: она оконфузилась больше всех – была уверена, что сил у русских хватит не больше, чем на… десять дней.

Но как же хвалёные спецы так прокололись, ведь не зелёными же юнцами они были и не на кофейной гуще гадали? Ведь у них были данные разведки об оборонной мощи СССР, аналитические материалы солидных учреждений об экономическом и социально-политическом положении в советской стране, о событиях в Красной Армии. Они, конечно, прекрасно знали, что за 1937—1939 годы из рядов РККА по разным причинам уволено почти 37 тысяч командиров, что в ней идут аресты, полторы дюжины высших офицеров расстреляны, в том числе два из пяти маршалов, пять из девяти командармов 1-го ранга, а один маршал посажен в тюрьму и умер там. Им было понятно, что в Советском Союзе обстановка для «пятой колонны» весьма благоприятна: ещё проявлялись тревожные рецидивы гражданской и даже Первой мировой войн; ещё давала знать борьба в верхних эшелонах партийной и государственной власти; ещё оставались те, кто до революции привык паразитировать и теперь готов был всячески вредить советской власти в надежде на возвращение старых порядков; ещё немало было белогвардейцев, жаждавших реванша; ещё сохраняли значительное влияние троцкисты, другие противники большевизма; ещё существовала в республиках националистическая прослойка, подогревавшая центробежные настроения, и т.д. и т.п. Словом, обстановка в предвоенной СССР давала веские, как они считали, основания для оптимистических захватнических прогнозов. К тому же Германия задействовала план дезинформационных мероприятий для введения в заблуждение руководства СССР (в частности, известен предназначенный для этих целей подробный приказ Кейтеля, датированный 15 февраля 1941 года).

Действительно, «ситуация весной 1941 года была чрезвычайно сложной. В то время не существовало уверенности, что не возникнет антисоветской коалиции капиталистических держав в составе, скажем, Германии, Японии, Англии и США… Гитлер отказался в 1940 году от высадки армии в Англии. Почему? Сил не хватило? Решил разделаться с ней попозже? Или, может, велись тайные переговоры о едином антисоветском фронте?.. Где возникнут фронты? Где сосредоточивать силы? Только у западной границы? Или возможна война и на южной границе? А каково будет положение на Дальнем Востоке?», – такие вопросы, по свидетельству тогдашнего начальника Генштаба маршала К.А.Мерецкова, стояли перед Советским Союзом.

Нет сомнения: «друзья» СССР полагали, что его руководство, как оно ни старайся, не удержит ситуацию под контролем, не сумеет в тех неимоверно сложных условиях правильно оценить обстановку, растеряется и допустит ошибку, предпочтя первому – плохому второй – очень плохой вариант, то есть опустит руки и оставит всё как есть. Тогда Советский Союз явит собой колосса на глиняных ногах, а значит, тоже станет лёгкой добычей Гитлера. В этом был уверен фюрер, в этом, как видим, были уверены и западные спецы.