Кто нагнал цунами?

Тем более трудно принять мотивировку: «В целях пресечения проникновения японского шпионажа в Дальневосточный край». Она, как видим, стала более категоричной, чем у прежних чиновников, и, согласитесь, была в высшей степени некорректна, если не сказать цинична, точь-в-точь в духе солдафонской логики того же П. Унтербергера, утверждавшего: «Нельзя надеяться на лояльность этого элемента (то есть корейцев. – В.Ц.) в случае войны с Японией или Китаем; напротив того, они тогда представят из себя чрезвычайно благоприятную почву для широкой организации шпионства».

Имели ли подобные утверждения реальную почву под собой? Давайте посмотрим.

После аннексии и установления Японией военно-террористического режима на полуострове центр корейского национально-освободительного движения очень быстро переместился на территорию российского Дальнего Востока. При активной поддержке иммигрантской среды в Приморской области была создана боевая база движения «Ый бен» («Армия справедливости»), развернулась деятельность антияпонских просветительских обществ «Куон-оп-хой» («Общество развития труда»), «Мень-сен» («Общество молодых»), «Кук-мин-хой» («Национальное корейское общество»), «Квонопхве» («Общество поощрения дела») и другие. Здесь формировались и вооружались партизанские отряды, первый из которых под командованием Чхве Дя Хена (он же Цой П. С.) был создан в 1906 году на участке Посьетского полицейского стана. А во Владивостоке образовался главный повстанческий комитет, координировавший всю работу по сбору средств, снаряжению и отправке отрядов на борьбу против оккупантов. На всё это царская власть, удручённая своим поражением в войне с Японией, смотрела сквозь пальцы, несмотря на неоднократные протесты той стороны.