Кто не спрятался, я не виноват…(СИ)

В трубке раздался смешок. Натали смеялась над его словами.

— Ну, так и я не принцесса, чтобы спасать.

— Поймите, я не придираюсь, просто искренне пытаюсь понять... — произнёс Роберт, всё ещё вертя в руках конверт, найденный под сиденьем.

Большой такой, увесистый. С одной стороны ему не терпелось вскрыть его и увидеть всё содержимое, с другой же он хотел сидеть в машине, никуда не торопиться, и слушать этот приятный, чуть низковатый, женский голос с чудовищным русским акцентом.

— Возможно, у меня у самой куча нерешенных проблем в голове. Всегда привязывалась к тем, к кому не следует этого делать.

Роберт молчал, слушая ее голос, слушая, как гремит в груди собственное сердце. Она ждала его слов. Чувствовал, что сказать что-то необходимо, но не мог найти ответа. Он рассыпался, словно сладкая вата в воде, оставляя липкость на пальцах и не более того. Что бы он ни сказал сейчас, ни в коем случае нельзя давать ей надежду. Натали молча ждала на том краю земли чего-то, что было бы значимо для неё. А он откровенно колебался между желанием сказать, что звонит и пишет ей не от скуки, и между пониманием, что дарить даже намек нельзя. Намек на что? Но Натали его опередила.

— Роберт, я искренне рада, что Вы приехали на парковку к ветклинике, и подошли ко мне.

— Хм-м… Я не знаю, что Вам на это ответить, я правда хочу найти слова, но не могу. Наверное, я просто разучился говорить, как Вы выразились — по душам.

— Тогда скажите всё как есть…

— Боюсь, Вам это не понравится. Я действительно думаю, что мне не место рядом с Вами. И что мне никогда не везло больше, чем в тот день на парковке. Хорошего дня, Натали… И извините, если не оправдал Ваших представлений. — спешно выпалил он, и бросил трубку.

Сердце учащенно забилось, испуганно ища выход. Так нельзя. Так и правда нельзя. Он ведь действительно никогда ничего не боялся: ни рвущихся мин, ни фугасов под брюхом бронемашины, ни когда самодельное взрывное устройство сработало в витрине ювелирного магазина, ни в Ираке, стоя перед лицом смерти много раз… Но сейчас он боялся так, что лоб покрыла липкая испарина. И всего-то причиной тому была женщина. Да что он, в конце концов мог дать ей? Постоянную неуверенность в завтрашнем дне? Ощущение вечного ожидания? Страх, передающийся от него самого близким? Нет…

Закрыв глаза на секунду, глубоко и шумно вздохнул, отгоняя наваждение. Его ждала дочь. Сейчас. Затем необходимо решить вопрос с Самантой — если она вернулась в Лондон, то почему не позвонила ему, не известила. И что это за конверт, в конце-концов в машине. Смартфон тоненько пиликнул. Пришло сообщение на мессенджер. Роберт с самым неподдельным волнением уставился на гаджет. Если это от Натали, то лучше бы сквозь землю провалиться за свои слова. Он, нервничая, разблокировал экран и чуть было не закричал от злости в голос: на экране повисло фото. Саманта, связанная, с кровавым подтеком на лице в каком-то неизвестном складском помещении. Следующее сообщение пришло с задержкой в пару секунд.

“Я же говорил, что найду твою маленькую подружку! Жду тебя через пару дней в небольшом городке, в Швейцарии, Церматт{?}[Церматт (нем. Zermatt) — деревня и община (коммуна), один из самых известных горных курортов в Швейцарии, на юге кантона Вале, практически на границе с Италией.]. Там и поговорим.”

Роберт попытался набрать обратный номер, указанный как отправитель сообщения. Вместо гудков повисла тишина. Это означало лишь одно — номер, с которого поступило сообщение, был виртуальным и имел одностороннюю связь. Зло фыркнув, выскочил из машины, хлопая дверью так, что сидевшие неподалеку на тротуаре голуби вспорхнули в чернильное небо Лондона.

Сара лежала в постели, одетая в больничную пижаму. Рядом, держа дочь за исхудавшую ладошку, стояла Элис. Чуть поодаль в кресле сидела Эмма, как всегда тыкая пальцами в экран смартфона. При появлении Роберта все трое разом устремили к нему взгляды. Эмма, как ни странно, подскочила первой, и совершенно неожиданно для него, горячо и порывисто обняла мужчину. Роберт буквально остолбенел от такого теплого приема. Обняв Эмму в ответ, почувствовал, что та дрожит.

— Эмм, крошка, ну ты чего? — как можно более веселым голосом попытался приободрить девушку он.

— Пап… Ро…

— Роберт.. — подсказал он сконфузившейся Эмме, продолжая обнимать её за плечи.

— Роберт… Спасибо, — жалко выдавила из себя она, стараясь изо всех сил не заплакать.

— Всё нормально. Ты не плачь, малышка… Я люблю вас обеих по прежнему.

— Мама сказала, что ты всё знал давно… Почему ты мне не сказал?

— Ты всегда была и будешь моей младшей дочерью, — уверенно произнес Роберт, обхватывая ее одной рукой и прижимая к груди лохматую светловолосую голову Эммы. От её волос пахло парфюмом и сигаретным дымом. Усмехнувшись, он звонко чмокнул ее в густую копну, — И плевать мне, кто твой отец.

— Эрик… — как-то некстати произнесла Элис. Роберт непонимающе перевел взгляд с дочери на бывшую жену. Смысл дошел до него не сразу.