Кто не спрятался, я не виноват…(СИ)

— Не забудь стоп-слово, сука ирландская! — усмехнулся Роберт, делая ответный выпад, и проверяя прочность каменного настила под ногами. В следующее мгновение в воздухе прогремел выстрел, отражаясь эхом среди бессчетных горных вершин. Голос Саманты, хриплый и замученный, зло произнес:

— Сукины дети! Руки на затылок. Пристрелю обоих!

— Сэм, не вмешивайся, это личное… — прорычал Таннер, понимая, что она блефует. В темноте они с Флинном с трудом различали друг друга, не говоря уже о Саманте. Воспользовавшись замешательством, возникшим из-за внезапного появления помощницы детектива, “Гарм” выбросил вперед руку, продолженную клинком. Он чиркнул обо что-то твердое, зацепившись за полы куртки. Раздался треск рвущейся одежды и злобное шипение Таннера.

— О’Коннел, ты забыл, с кем связался, черт возьми?! — недовольно рявкнул он, вынимая из-за пазухи внешний аккумулятор с оборванным ударом ножа тонким проводом, — я тебя в порошок сотру… Ты ведь знал… Знал что нельзя было касаться моей семьи!

— А моей, значит, можно?

— Ты совсем пизданулся на этой работе… Больной ублюдок!

Ночной холодный воздух будто обратился в фирн{?}[Фирн (от др.-в.-нем. firni — прошлогодний, старый) — плотно слежавшийся, зернистый и частично перекристаллизованный, обычно многолетний снег, точнее — промежуточная стадия между снегом и глетчерным льдом. Плотность такой ледяной породы, состоящей из связанных между собой ледяных зёрен, лежит в пределах от 0,45 г/см³ до 0,8 г/см³.], становясь тягучим, затвердевая от каждого брошенного слова. Где-то вдалеке послышался отчетливо различимый звук работы вертолетного двигателя. В ночном небе появилась не яркая пока еще бело-голубая движущаяся звезда.

— Это конец, Флинн, как ты сам правильно заметил… Я же, черт возьми, бывший коп! Да еще и сыщик! — вынимая следом за аккумулятором небольшого размера диктофон с выведенным микрофоном из-за пазухи, прошипел раздраженно Таннер. О’Коннел не мог видеть этого, зато явственно почувствовал навалившуюся безысходность. Чертов капитан как всегда переиграл его. Горько хмыкнув, в отчаянной попытке уравнять шансы, бросился на Роберта. Тот не удержался на ногах, поддавшись инерции и массе тела бывшего подчиненного. Каменный свал жестко принял на себя мужчин, выбив из легких воздух, затолкав в рты и носы каменную мелкую пыль, вонзившись острыми осколками в открытые части тел. Роберт, ослепленный злостью, вцепился в густую шевелюру Флинна рукой, и с размаху приложил того головой о землю. В тот же миг что-то острое и неприятно-холодное нашло брешь в пластинах бронежилета, вгрызаясь в бок и проворачиваясь там. Сдавленно выдохнув, с размаху опустил зажатый в руке булыжник на довольную, улыбающуюся физиономию “Гарма”.

— Вот и всё, Таннер… — булькнул, захлебываясь пузырящейся черной кровью он, откидывая отяжелевшую обезображенную голову на враз почерневшие камни.

— Так точно, лейтенант… — отчеканил Роберт, разжимая пальцы. Окровавленный камень выпал из слабеющей руки, — Вот и все, мой друг…

Звук лопастей вертолета раздался совсем близко, будто включая внешний мир. Внутри что-то болезненно распирало, ширилось, давя на ребра изнутри. Роберт подумал, что надо бы прилечь и немного отдохнуть, прежде чем идти искать Саманту, но вместо этого тяжело завалился на бок, с удивлением отметив, что силы как-то резко покинули его, а ноги совсем не слушаются. Саманта, сбежав вниз по осыпи, в свете вертолетного прожектора, увидела два распростертых тела чуть ниже каменистой площадки. Сердце отчаянно колотилось, лишь бы успеть… Невесть откуда взявшийся вертолет уверенно заходил на посадку, освещая пространство вокруг себя ярким бело-синим светом. Мигающий красный огонек под хвостом заставил Саманту подумать о мигалках на машинах реанимации.

— Роберт! Ты как? — упав рядом с лежащим на спине мужчиной, поинтересовалась она. Тот виновато улыбнулся, практически не реагируя. — Я не знаю, кто, но кто-то прилетел нам на выручку!.. Ты его одолел, Таннер! Слышишь?!

— Плохо…

— Что — плохо? — не поняла Саманта, заглядывая в глаза Роберту. Его взгляд показался ей неприятно остекленевшим, без единой эмоции, зрачки устремились вверх, к мерцающим звездам, будто что-то ища. Он медленно моргнул, найдя руку девушки, и приложив к своему правому боку.

— Это — плохо… — пробормотал он. Саманта нащупала пальцами холодную рукоять десантного ножа, зажатого между боковыми пластинами бронежилета. Под Таннером очень медленно растекалась темная лужа.

— Эй! Таннер, не дури!!! Не смей меня оставлять тут одну! — вскрикнула она, с надеждой бросая взгляд на пару фигур, уже бегущих к ним от вертолета.

Главное — не вынимать нож, напомнила она себе, обхватывая пальцами лезвие, и зажимая рану в его боку. Тонкая куртка Роберта промокла, пропитавшись густой горячей кровью. В свете прожектора в морозный ночной воздух от раны поднимался парок.