Кто не выжил, я не виноват

– Эй, ты чего? – Серый занервничал, уловив ожесточение в словах Родиона.

Надо сказать, что переживал он за свою шкуру вовсе не зря. Родион действительно нажал на спусковой крючок.

«Людей нельзя убивать, – подумал он, глядя на глушитель, из которого струился пороховой дымок. – А вот нелюдей очень даже можно.

Реву и Серого я застрелил из одного и того же пистолета. Неплохо было бы подбросить этот паленый ствол Эдику, а затем сообщить в милицию. Но я не стану этого делать, слишком хорошо знаю, как поворачивается в нужную сторону дышло закона в руках таких прохиндеев, как эти Волжанские. Крайним в этом случае могу стать я сам.

Да и не надо хитрить-мудрить. Нужно просто возвратиться на дачу и взять лопату, даже две. Одну себе, другую Леньке. Солнце уже клонится к закату, но у нас еще есть возможность управиться до темноты. А затем в Москву. Эдику давно пора ответить за свой беспредел».

Глава 14

Ладонь мягкая, а грифель карандаша твердый, острый, как иголка. Но все же мягкое оказалось крепче твердого. Следователь Нерестов в раздумье постукивал острием карандаша по своей ладони, пока не сломал его. Но оказалось, что в потолок можно было ткнуть и таким вот карандашом.

– Хромов по инстанции вверх обратился, – сказал Нерестов, поднимая карандаш. – На необъективность следствия пожаловался. Звонок был.

Эдик кивнул. Он и сам понял, что у него снова начинаются проблемы со следствием. Нерестов вызвал его на допрос в свой кабинет. Одно только это уже настораживало. Говорил он с ним в категоричной форме, не оставлял выбора. А ведь куда приятней было бы побеседовать на берегу какого-нибудь озера. Или даже моря.

– Просили разобраться и доложить. – Нерестов накрыл рукой папку с материалами уголовного дела.

– И что, Хромов ни в чем не виноват? – осведомился Эдик и угрюмо посмотрел на следователя.

Этот жук запросто мог применить к нему меру пресечения прямо сейчас. Вызовет наряд, и никакая личная охрана не поможет. Да она у него так себе, два ротозея с мышечной массой вместо мозга. Это ведь из-за них Эдик упустил Тамару, а отец не очень-то и наказал своих идиотов, даже не дал сыну других.

– Да, с Хромовым как-то не стыкуется.

– Что не стыкуется?

– Гражданка Чаянова утверждает, что в момент убийства Хромов находился с ней, достаточно далеко от места преступления.

– Чаянова могла и соврать, – проговорил Эдик и скривился.

– Я же говорил, что такое дело любит тишину. – Нерестов посмотрел на него исподлобья, поглаживая бумажную папку.

Да, тишину Эдик так и не обеспечил. Он вроде бы настроил отца на кардинальное решение вопроса, но Хромов так и не исчез, даже шум поднял.

– И что теперь?

– Я не скажу, что все плохо.

– Мы все в одной лодке находимся, – тихо сказал Эдик. – Если она перевернется, то всем плохо будет.

– Так ведь плывет лодка. На веслах я, а не кто-то другой. Следователя-то не заменили, – заявил Нерестов.

– Это хорошо.

– Но могут.

– Это плохо.

– Может быть еще хуже, если Хромов еще раз обратится с жалобой. – Нерестов выразительно посмотрел на Эдика.

Ему не нужны были слова, он требовал дела. Убрать нужно было и Хромова, и Тамару, которая давала ему не только алиби.

– Не обратится он.

– Времени у нас немного, – глянув на сломанный кончик карандаша, сказал Нерестов.

– Ничего, решим вопрос.

Следователь качнул головой, осаживая Родиона. Ему вовсе не нужно было знать, как этот вопрос будет решаться. Главное, результат.

– Вы свободны, Эдуард Михайлович. Если понадобитесь, то я вас вызову.

Из прокуратуры Эдик выходил с телефоном в руке. Он собирался звонить отцу, но тот уже шел ему навстречу, весь встревоженный, озадаченный.

– Ты к Нерестову? – спросил Эдик.

– Давай в машину! – Отец взял его за руку и кивком показал на свой представительский «Мерседес».

Он закрыл за собой дверцу, сразу же поднял стекло, отделяющее заднюю часть салона от водителя и охранника, сидящего рядом с ним.

– Хромов волну поднял, – сказал Эдик.

– Знаю, – буркнул отец. – Он к чекистам обратился.

– Это серьезно?

– Да, если учитывать, что товарищи под меня копают.

– А они копают?

– Под меня всегда копают. Бизнес – это сплошная мышиная возня. Кроты, крысы. Поэтому я и не хочу, чтобы ты туда лез. Но ты, сынок, шлепнулся в другое дерьмо.

– Надо как-то выкручиваться.

– Хромов этот не так-то прост.

– А кому сейчас легко?

– Тебе всегда было легко, сынок. Твоя легкомысленность не раз уже тебя подводила. Короче, так! – резко сказал отец, обрывая самого себя. – Вопрос мы решим. И с Хромовым, и со следствием. Но тебе сейчас нужно уехать из города.

– Далеко?

– Далеко нельзя. У тебя подписка о невыезде. С этим сейчас шутить не стоит.

– А раньше можно было?

– Знаешь, кто шпильки в разговор вставляет? – хлестко спросил отец.

– Кто?

– Не будь бабой, сынок!

Отец отвез его на Рублевку, а уже оттуда – на Сенеж, в бревенчатый дом, стоявший прямо на берегу озера. Он оставил с ним телохранителей Артура и Жору, проинструктировал их, настроил на боевой лад, пообещал завтра прислать подмогу и уехал.