Кто не выжил, я не виноват

Возможно, парни сняли вчера девчонок, а сегодня тупо отвезли их домой. Если так, то и сегодня у них будет праздник. А Эдику скучно. Почему бы не присоединиться?

– Да не зажигали. Просто парились.

– А дом кто охранял? Русалки.

– Да, это было бы неплохо, – с усмешкой проговорил Жора.

– А русалку ты приручил?

– Я попробую.

– Ты какой рукой обычно это делаешь, правой или левой? – спросил Эдик и, довольный своей остротой, зашел в дом.

Настроение у него приподнялось, открылось и второе дыхание. Вместе со второй бутылкой. Но вдохновение ушло вместе с ее содержимым.

Эдика стало клонить в сон, и он не сопротивлялся. Хотя неплохо было бы пойти по соседям и надебоширить там назло отцу. Он ведь обещал подъехать сегодня, а отложил все на завтра.

Засыпая, Эдик думал о том, что телохранителей нужно менять, когда проснулся, утвердился в этой мысли. Над озером сгущались сумерки, а во дворе царила тишина. Телохранителей не видно, не слышно.

Эдик нашел их в бане. Они сладко спали, обняв друг друга. Парни лежали прямо на полу, на двух матрасах, сведенных в одно целое.

Эдик озадаченно поскреб затылок. Похоже, не было здесь русалок, потому как девчонки этих ребят не интересовали. Артур и Жора связаны были одним лешим.

Со стороны Жоры на полу стояла бутылка крепкого пива, а от Артура на расстоянии несло перегаром. Нажрались и заснули.

Такой хоккей нам не нужен.

Но отцу Эдик звонить не стал. Он же не баба, чтобы жаловаться на парней, которые его обижали.

С похмелья у него разболелась голова. Эдик знал, как лечиться от этой болезни. Он сел перед телевизором со стаканом виски в руке, с каждым глотком все глубже погружался в уютное кресло и сам не заметил, как заснул.

Проснулся он от шума, с каким распахнулось окно. Эдик испуганно вздрогнул. Вдруг это диверсия? Но на улице всего лишь поднялся ветер, а окно было закрыто неплотно.

Из дома на террасу Эдик выходил с чувством облегчения. Но он оторопел от ужаса, увидев женщину с окровавленной головой, лежащую на полу. Стол и стулья были перевернуты, рядом валялись тарелки, остатки еды. Все это очень живо напоминало сцену, случившуюся с ним не так давно. И стол был перевернут, и мертвая Танюха лежала на открытой веранде в доме Сбитневых.

Но тогда погиб и сам Ефим. Где он?

Ефим подкрался сзади. Эдик успел вскрикнуть, когда он обжал рукой его шею, сдавил горло, лишил его возможности кричать.

– Зачем ты это сделал? – прохрипел Ефим.

Эдик помнил, чего ради лишил Танюху жизни. Она могла стать свидетельницей убийства, а он не хотел терять свободу. Да и бутылка оказалась под рукой.

Он тогда убил Ефима, который сейчас вдруг ожил и мстил за себя, за жену, хотя сам был во всем виноват. Не надо ему было бросаться на Тамару.

Но как сказать об этом Ефиму, когда его железная рука перекрывает кислород? Эдик не мог ни кричать, ни дышать.

В конце концов он лишился чувств, но не умер, вернулся в сознание, открыл глаза, осмотрелся. Не было никакой террасы, Эдик сидел в кресле перед работающим телевизором. Там крутилось вовсе не «Лебединое озеро», а вполне себе агрессивный боевичок – стрельба, погоня, хотя все без звука. Горло вроде бы не болело. Как будто Эдика никто и не душил. Может, его кошмаром накрыло?

Он поднялся, вышел на террасу. Стол на месте, на полу чисто, ни трупов, ни объедков. Но ветер такой же сильный, как и во сне. Деревья качались, под крышей завывало. Ворона вдруг где-то каркнула.

Эдик подумал, что нужно бы сходить в баню, глянуть, как там Артур и Жора. Но вдруг по пути его сдует в воду или вороны заклюют?

Еще из озера могла выйти Танюха. Она хоть и не утопленница, но запросто могла стать русалкой. По его душу.

Эдик в тихой панике подался назад, закрыл за собой дверь, вернулся в каминный зал и увидел, что в его кресле кто-то сидит. Спиной к нему. В белом платке на голове. Танюха?!

От ужаса на голове у него зашевелились волосы.

Эдик шагнул назад, но кто-то с силой толкнул его в спину. Прежде чем упасть, он пролетел метра два и шлепнулся на пол аккурат рядом с креслом.

Эдик поднял голову и увидел Тамару. Она смотрела на него как на досадное недоразумение, которое мешало ей смотреть фильм.

– Тамара?!

Он вскочил и обернулся, ожидая увидеть джигитов с кинжалом и ружьем. Кто-то ведь толкнул его в спину. Но в зале никого не было. Только сам Эдик и Тамара.

– Ты одна? – спросил он.

Тамара кивнула, взяла пульт и включила громкость. С экрана донеслась автоматная очередь, Эдик вздрогнул, как будто пули летели в него.

– А кто на веранде был? – спросил он.

Только сейчас Эдик заметил красные пятна на белом платке. Тамара не ответила, сделала звук громче.

– Ты была?

Тамара довела громкость до предела. В ушах у Эдика загудело. Он психанул, вырвал у нее пульт, всего лишь хотел сделать тише, но почему-то выключил телевизор. В комнате стало совершенно темно. Во дворе по какой-то причине не светили фонари.

– На веранде Татьяна была, – тихо, без всяких эмоций сказала Тамара.

– Куда она делась? – Эдик отчаянно жал на кнопку пульта, но телевизор и не думал включаться.

– А куда мы все после смерти деваемся. Она к тебе завтра придет. А я сегодня.