Кто не знает братца Кролика!

– Подданный Гебридских островов! – представляюсь. – Отсюда родители забрали младенцем. Юность провел в Европе, кочевал по столицам: Мадрид, Париж. Ну, а потом в Брюсселе завел свой бизнес. Вот, соскучал по Родине.

Какое-то время барменша машинально полирует тряпочкой стойку, по которой стаканы и так запросто могут ездить:

– Отчего? Вы же в детстве свалили!

– Ну, иногда возвращался. Прабабка здесь оставалась. Княжна Оболенская. Сокровища прятала в тайном месте: ожерелья, алмазы. Продавала из-под полы. На одно колье знаете, сколько можно прожить!

Барышня фыркает.

– Я в серьезном деле, – уверяю. – Кофеварки для космоса. Самый выгодный бизнес после колумбийского наркотрафика: а уж в Латинской Америке я как сыр в масле катался. Летай на «Цессне» туда-сюда.

– Так что вам в нашей тошниловке надо, если такой богатый?

– Ностальгия. Меня сюда на коляске возили.

– Будет вам известно – кафе открыто недавно.

– Ничего подобного! Здесь раньше прозябала закусочная. «Василек» или «Ромашка» – что-то в цветочном роде.

– Вид у вас не бизнесменский, – засомневалась.

Мой ответ чрезвычайно разумен:

– Стоит выделиться – сразу дадут по шее. Я и машину не знаю, куда деть. Боюсь: как увидят «линкольн» – непременно «разденут», несмотря на то, что стоит под окнами. У меня ведь номер – с балконом на Невский. Водяная кровать. Не скуплюсь на роскошь. Завтрак в постель. Качаешься, кушаешь!

– В Брюсселе тоже качаетесь?

– В Брюсселе приходится спать в кабинете. Зарабатываюсь: не доехать до виллы. Мне ведь даже на улицу не выглянуть: хорошо, выручает крыша. Там настоящий сад: яблони, груши, пальмы. С тридцатого этажа – город как на ладони. Гуляй себе по поребрику. Правда, слетаются птицы: чертова туча голубей. Питаются пряниками. Я самовар приказал поставить.

– На крыше?

– А где еще? По утрам, пока нет работников – опрокидываю стаканчик.

– Откуда пряники? – смеется.

– Ночью в Тулу посылается «боинг». К тому же партнеры жить не могут без них. Постоянно просят, чтобы привез пару ящиков. Ходят и хрупают.

За тюремными окнами несчастного бара снег налезает на город уже какими-то рваными клочьями.

– Убираться придется, – вздыхает жрица Бахуса, отмеряя из краника «сто» очередному пришельцу. Затем этот винный Уицилопочтли требует от нее жертв в лице двух юношей со взором горящим – судя по тому, как до копейки считается мелочь, сбежавших из местной математической школы.

– Воды нанесли! – вспоминает наконец о торговце курами весталка никогда не затухающего алкогольного огня. – Уборщица заболела.

Тоска ее невыразима и непередаваема.

– Во сколько закрываетесь?

– В двенадцать.

– Надо проверить машину, – спохватываюсь. – Вдруг украли. Хотя стоит вору залезть в салон – разрывается бомба.

– Тогда от «линкольна» ничего не останется!

– Снаряд наполнен несмываемыми чернилами.

У сырых от навалившегося циклона дверей я все-таки оглянулся: черт возьми, что Золушке стоит проводить меня своими измученными глазами. Однако, бог вина беспощаден, треугольник действий очерчен: краник – стакан – сдача.

Зимовский отказывается наотрез:

– Какие окорочка? Мне предложили роль! Реклама стирального порошка. Мойдодыр предлагает «ОМО».

Кролик более не упоминается.

Перед закрытием «Гнома» к нам намертво прилипла его хозяйка – венец отечественного танкостроения. Родина неумолимо выращивала подобных особ со времен самого известного главного редактора «Современника», завершив эволюцию чередой войн и октябрем девяносто третьего.

Дарья содержит:

а) муженька, энергичного, словно ватная кукла;

б) двух великовозрастных митрофанов (бабки, тачки, телки, стрип-клуб «Арлекин»);

в) Николая;

г) стамбульского дайвера-турка;

д) три магазинчика, валютный обменник, бар;

е) группу перевоплотившихся йомсборгских викингов в лице артели местных человеколюбивых «братков»;

ж) бригаду застенчивых чиновников из КУГИ;

з) неподкупного «перца» в Законодательном;

и) гаишников, нотариусов, адвокатов, налоговых приставов и прочий опт – без счета.

Конь, изба – дополнительный бонус.

Апофеоз российской селекции утверждает, что купается в проруби. Гляжу на таскающую целую тонну украшений потенциальную чемпионку (сумо, штанга, ядро, молот, бокс, хоккей на траве, недостающее вписать) – и верю!

Угощение сегодня – за счет этой «каменной бабы». Она не скупится на выпивку: не случайно Зимовский философствует уже второй час.

В двадцать один ноль-ноль я готов грызть щит, словно самый безумный берсерк. Впрочем, все скрежещут, стоит только вылезти заставке с видами Замоскворечья. Премьер-министр на фоне кремлевских зубцов еще более разогревает. А уж заседание Думы – повод для настоящего бешенства!

Портос – единственный здесь оппортунист: