Кто остался под холмом

Прошло совсем мало времени, мысленно сказала Кира, еще только начало июля, так отчего нас охватила тревога? Не надеялись же мы, что он выдаст себя сразу? Нет. Мы настроились на долгое ожидание. Дело не в том, что нам не хватает терпения, вовсе нет, но кажется, будто он совсем рядом, в двух шагах от нас.

Вокруг луны собрались облака. Подул ветер, и в мертвенно-белой глубине что-то изменилось. Неожиданно с поразительной четкостью вспыхнул в голове предутренний сон. Во сне Кира брела на чей-то тихий плач, вокруг клубился голубоватый туман, из которого появлялись и пропадали странные существа. Ее обогнал единорог, такой усталый, словно возвращался с тяжелой рабочей смены, а навстречу, держась в паре метров над землей, выплыла рыба, не то щука, не то сом, и посмотрела Кире в глаза осмысленным, совершенно человеческим взглядом. Кира вспомнила, что в таких случаях принято называть желание, но царь-рыба опередила ее: глуховато, не разевая зубастой пасти, выговорила: «Отыщи его». Взмахнула хвостом, изогнулась – и вдруг на мгновение стал виден белокаменный город на ее спине. Киру охватило неописуемое чувство: каждой клеткой своего тела она ощущала неостановимое движение гигантского существа, уносившего ее прочь, и в то же время стояла неподвижно, глядя вслед уменьшающемуся городу. Туман рассеялся. Кира сделала шаг, поскользнулась на радужной чешуе, начала падать и проснулась.

«Отыщи его».

Длинное, странно блеснувшее облако на миг пересекло луну, словно полоснуло ножом. Перед глазами Киры снова возникла рыба: спина ее была рассечена, из раны вытекала кровь.

Сторож с Шишигиной переговаривались вполголоса. «…как не заметить, если трое по очереди присматривают за девчонкой! Слепцом нужно быть…» – «Зря вы это, Вера Павловна, мы ж не в открытую, а со всей осторожностью…» – «Бросьте, Илья Сергеевич! Полагаете, ваш охотничий стаж делает из вас детектива?» – «Какая разница, где зверя выслеживать?» – «Существенная!»

– Илья, а что с моим телефоном? – чужим голосом сказала Кира.

Двое за спиной сразу замолчали.

– Все в порядке, Кира Михайловна? – спросила Шишигина после долгой паузы.

Кира наконец обернулась.

– Да… Вспомнилось кое-что. – Она тряхнула головой. – Так что насчет мобильника? Он пригодился?

Щерба засуетился, выудил серебристый телефон из глубин своей клетчатой рубахи с сотней потайных карманов. Кира шутила, что у Ильи с собой все на тот случай, если он окажется на необитаемом острове. В этой шутке была лишь доля шутки. Неприятная часть, приходящаяся на правду, заключалась в том, что любой человек, набивая свои карманы разнообразными предметами, среди которых, допустим, наручники и моток бечевки, имеет в голове картину потенциального бедствия, на которое рассчитаны его запасы. Кира даже отдаленно не хотела представлять, к чему готовится школьный сторож.

– Я пощелкал малость, – сказал Илья. – Не сразу разобрался, куда нажимать, но потом вроде как пошло. Человеческие-то мозги избирательные. А электронным все равно, им о нашей девчушке беспокоиться не надо.

– Ну, давай поглядим. – Старуха полезла за очками.

Все трое склонились над телефоном. У этой модели был маленький узкий экран, а снимал Щерба из рук вон плохо, наводя резкость куда попало, и поначалу Кира вообще не понимала, что за размазанные пятна в кадре. Но потом увидела рыжий затылок – он бросился в глаза, как красное яблоко в траве, – и без труда достроила вокруг него фон и статистов. Илья трижды менял дислокацию, следуя за девочкой. Аллея Славы, где в этот день впервые заработал фонтан; церковный двор; палисадник перед домом одной из Олесиных подружек.

– На ходу фоткал, – пояснил Илья, когда пошли кадры совсем неразборчивые. – Шел по другой стороне улицы.

– Конспираторы хреновы, – проворчала старуха. – Однако в таком виде это совершенно неудобоваримо. Пожалейте мои глаза, Илья Сергеевич! Неужели нельзя привести ваш, так сказать, репортаж в божеский вид? Я имею в виду, напечатать обычные бумажные карточки, хоть матовые, хоть глянцевые.

– Школьные принтеры для этого не предназначены, – объяснила Кира. – На выходе получится такая же мешанина, даже, наверное, хуже. Здесь вполне можно разобрать наших знакомцев, если присмотреться… Вот, например, Козарь. Отец Георгий… Узнаете, Вера Павловна?

– Положим, священника трудно не узнать. Но это все личности, от которых у нас уже мозоль на глазу. Вы идентифицируйте кого-нибудь, кто не так осточертел за эти дни и на кого мы еще не примеряли маску нашего упыря.

Старуха вернулась к началу съемки.

– Допустим, этот! – Желтый прокуренный палец ткнул в нечеткую фигуру. Кира и сторож едва не стукнулись лбами, одновременно склонившись к экрану, но вспомнить, кто это, не смогли.

– Со спины снят, – сказал Щерба. – Если б лицом…

– Будет вам и лицо! – Шишигина пролистала снимки.

– Постойте-ка! Вот же он.

Очень похожая фигура пересекала нижний угол кадра, в то время как девочка поднималась по дорожке к церкви. В этот раз камера запечатлела темно-зеленую клетчатую рубашку и стриженый затылок.

– Илья, кто это?