Кто первый встал, того и тапки

Я поняла наконец, зачем она меня пригласила – вербовать в команду зоозащитников. Забавно, что сама Лариса не хочет заниматься нелюбимой работой, но весьма настойчиво впрягает в нее других.

– Знаете, Лариса, кошку я тоже не возьму, – твёрдо сказала я.

Девушка в гипертрофированном ужасе распахнула глаза:

– Вам что, не жалко бездомных животных?!

– Жалко. Мне и людей бездомных жалко. Но это не значит, что я возьму домой бомжа без ноги.

– Ну, вы сравнили! Бомж сам выбрал такую жизнь, а животные – это жертвы человеческой безответственности и жестокости.

Чтобы отказаться, достаточно сказать старое доброе «нет». И не нужно ничего объяснять и оправдываться. Но я почему-то всегда объясняю.

– Но ведь не моей безответственности и жестокости, правда? Я могу отвечать только за себя. Не я выкинула этих животных на улицу, поэтому у меня нет чувства вины. Мне кажется, это здоровая позиция. А вот почему вы хотите спасти весь мир, да еще за чужой счёт, – это, по-моему, повод наведаться к психотерапевту.

Лариса с ненавистью зыркнула из-под чёлки, я даже подумала, что она натравит на меня собак.

– Тогда хотя бы помогите материально нашему проекту. Или это тоже противоречит вашим убеждениям?

Я не горела энтузиазмом, но согласилась:

– Материально помогу. Куда перевести донат?

Девушка достала смартфон и нашла информацию:

– Вот на этот номер.

Под ее пристальным взглядом я перевела сумму, достаточную, чтобы кормить одного крупного пса в течение месяца.

– Можете считать, что откупились от своей совести, – сказала Лариса вместо благодарности.

Собаки поддержали ее укоризненным лаем.

Глава двадцать седьмая

По дороге к метро я размышляла: с каких пор люди перестали жалеть друг друга и принялись жалеть животных? Взять, к примеру, Ларису Чудновец, с каким злорадным смешком она рассказывала о неудачных попытках старшего брата зачать ребёнка. А ведь для Геннадия и Ксении это, должно быть, огромное горе! И в то же время у Ларисы болит душа за безногих кошек с помойки. Почему у людей так сместились акценты? Что происходит в их головах?

Когда я вернулась домой, то обнаружила, что новая няня носится с Евой по квартире, как электровеник. Она напевала песенки и рассказывала стишки, попутно успевая бросить грязную одежду в стиральную машину и протереть пыль в детской. Энергии в этой женщине было хоть отбавляй. А я вот совсем выбилась из сил, поездки из одного конца города в другой меня доконали. А еще этот холод на улице и тяжёлое свинцовое небо над головой, которое убивает всю радость жизни.

Но больше всего меня расстраивало, что мои действия не приводили ни к какому результату. Я по-прежнему не знала, где находится Александра Айхнер, и всё больше склонялась к мысли, что дело труба. Если мать до сих пор не объявилась, то она либо мертва, либо не собирается забирать своего ребёнка. Может, первая няня, Любовь Максимовна, права? Горе-мамаша искала порядочных людей, чтобы сбросить на них младенца (или порядочных лохов, это с какой стороны посмотреть) – и нашла нас с Владом. Наверное, мне надо перестать носиться по городу и направить усилия в другую сторону: легализовать пребывание Евы в нашей семье. Вернее, даже пока не семье. Как метко заметила вторая, няня Хадижат, мы с Владом не расписаны и живём во грехе. Значит, кто-то из нас должен оформить опекунство над девочкой. Кому это лучше сделать? Как грамотно общаться с опекой? С чего вообще начать?..

Мои размышления прервал телефонный звонок, это была Мария Серпокрылова.

– Как прошла встреча с Ларисой? – весело спросила она.

– Я понесла материальные потери, – в тон ей ответила я. – Пришлось перевести некоторую сумму собачьему приюту, иначе бы псы не выпустили меня из квартиры.

Маша рассмеялась.

– Ты еще легко отделалась. Кстати, а Лариса знает, что у отца есть любовница и еще одна дочь?

– Думаю, она не в курсе, – ответила я, устраиваясь поудобнее на диване, разговор, очевидно, предстоял долгий. – Тем не менее, отца своего она ненавидит. Столько сарказма и неприкрытой злобы прозвучало в его адрес! Не знаю, может быть, я ошибаюсь, и это просто юношеский максимализм, девушка хоть и окончила вуз, но довольно инфантильна, на фабрике отца просто числится дизайнером, даже не появляется там.

– Ты не ошибаешься. Лариска – избалованная девчонка, и она ненавидит отца, потому что тот отказывается давать ей денег на приют для бездомных собак. Вообще он запрещает держать этих шавок в квартире, хотя она, конечно, протаскивает их под шумок. Отец ругается, привозит новую мебель взамен той, что погрызли собаки, Лариса клянётся, что это было в последний раз, а он делает вид, что верит. Отец ее любит, а ей от отца нужны только деньги.

– Это тебе Ирина рассказала?

– Ага, она оказалась весьма общительной дамочкой, тараторила без умолку, так что я много чего узнала о семействе Чудновец.

– А еще я подозреваю, что Лариса ненавидит не только отца, но и старшего брата Геннадия.

– Так и есть, – отозвалась Маша. – Только это не ненависть, а зависть: он смог, а она нет.

– Не поняла, чего именно Лариса не смогла?