Кто первый встал, того и тапки

Для транспорта ворота были закрыты, но войти можно было через калитку. Я позвонила в домик охранника, ожидая увидеть человека определённого типажа. Обычно охранники в СНТ – это возрастные мужчины, обильно выпивающие на рабочем месте и выглядящие соответственно. Сомневаюсь, что до полудня они вообще в состоянии членораздельно разговаривать. Однако на звонок вышел молодой парень с ясным взглядом, одетый в поношенные, но чистые вещи, ничто в его облике не намекало на похмелье.

– Вы охранник? – удивилась я.

– Да. Чем могу помочь?

– Десять дней назад в вашем СНТ был пожар. Я должна разобраться в этом вопросе, – многозначительно сказала я.

Я мучительно прикидывала, кем представиться, у меня должна быть какая-то важная должность, но ничего не приходило в голову.

– Одиннадцать дней назад, – уточнил парень и добавил: – От вас уже были два человека.

– От меня?

– Вы же из страховой компании.

Это был не вопрос, а утверждение. Ну что же, вот и нашлась моя должность с полномочиями ходить тут и всех опрашивать.

– Да, это были мои подчинённые, – приосанилась я. – К сожалению, они не справились с работой, это оказался нестандартный случай. Люди вообще не привыкли включать голову на рабочем месте. А без труда, как известно, не выловишь и рыбку из пруда.

– У нас тут есть пруд, но рыба в нём не водится, только лягушки.

Я улыбнулась, решив, что собеседник шутит, но он был абсолютно серьёзен. Я внимательно вгляделась в парня, кого-то он мне напоминал. Худощавое телосложение, скованные мышцы, выражение лица по-детски наивное, но взгляд тревожный. Он как будто бы боялся сделать ошибку, но не очень понимал, какую именно, поэтому постоянно находился в напряжении…

Со мной в классе учился мальчик Павлик, позже я узнала, что ему ставили диагноз «легкая умственная отсталость» – но от нас, детей, это, естественно, скрывали. Говорили просто, что Павлик «немного странный».

Сначала ребята над ним смеялись, потом им это надоело, потому что Павлик вообще никогда не обижался. Он не понимал намёков, не читал подтекст и совершенно не разбирался в людях.

Также Павлик был не в состоянии уловить значения фразеологизмов. Помню, однажды он спросил, пойду ли я на субботник.

– Ага, после дождичка в четверг, – ответила я, у которой на субботу были другие планы.

– А если в четверг не будет дождя? – на полном серьёзе уточнил он.

В целом это был добрый мальчишка, услужливый и ответственный. Пожалуй, даже слишком ответственный. Помню, учительница дала Павлику задание два раза в неделю поливать цветы в классе, что он неукоснительно выполнял. А на каникулах вышла заминка: школа была закрыта. Павлик долбился в дверь до тех пор, пока не разбудил спящего вахтера, потом он поднялся на третий этаж в класс и под испепеляющим взглядом вахтера полил цветы. И проделал то же самое второй раз в недельные каникулы. Больше учителя ему никаких поручений не давали, от греха подальше.

Кажется, сейчас передо мной стоял такой «Павлик». И я знала, как с ним обращаться.

Насупив брови, я грозно сказала:

– Мне нужно осмотреть место пожара. Вы меня проводите?

– Вообще-то я на работе. – Парень неуверенно оглянулся по сторонам. – У меня тут пост.

– Я тоже не на прогулку вышла, – отчеканила я. – Или вы допустите, чтобы по территории товарищества без сопровождения ходили посторонние люди? Одного пожара вам мало? Хотите, чтобы все дома сгорели?

Бедняга затрепетал от такой перспективы и обречённо сказал:

– Хорошо, я всё покажу. – Он на секунду заскочил в свою будку и появился оттуда в телогрейке и шапке. – Пожар был там, в самом конце. – Парень махнул рукой в сторону редкого леса.

Мы пошли по широкой дороге в указанном направлении, я с любопытством смотрела по сторонам, пытаясь разглядеть за заборами дома. Это было старое садовое товарищество, большинство построек были деревянные, одноэтажные, покосившиеся от времени, но встречались и новые коттеджи в два этажа, в сайдинге, с красивой бордовой черепицей на крыше.

– Я Людмила Анатольевна, – запоздало представилась я. – А вас как зовут?

– Никита.

– Никита, в это время года тут, наверное, мало кто живёт? Холодно. Газовое отопление в домах есть?

– Живут в семи домах, – послушно ответил парень. – Газа нет, отопление у каждого своё – у кого печь, у кого электричество. Но больше печи, электричество дорогое.

– Дом, который сгорел… – Я сделала паузу и быстро добавила: – В нём ведь люди погибли, правда?

Никита кивнул:

– Женщина.

Надежда, теплившаяся в моей душе, резко потухла. Значит, Александра Айхнер все-таки мертва. Бедная Ева, бедная сиротка!

– А в полиции сказали, что сгорела женщина с маленьким ребёнком.

– Не было тут никакого ребёнка, – замотал головой сторож, – только одна женщина жила.

– Какое отношение она имела к дому? Она владелица?

– Она тут гостила.

– Что-то вы путаетесь. Сначала сказали, что она жила одна, а теперь – что гостила…

Охранник недоуменно нахмурился:

– А что не так?

– Гостить можно у кого-то, понимаете? – объяснила я. – В доме должен находиться еще хозяин.