Кто первый встал, того и тапки

– Она жила одна, но с разрешения хозяина. У нас с этим строго. Нельзя просто прийти и поселиться в доме. Я лично звонил хозяину. Есть тетрадь, где записаны телефоны владельцев домов. Он подтвердил, что женщина имеет право жить в его доме.

Никита разволновался не на шутку, когда он поправлял шапку, у него дрожали руки. Для человека с лёгкой умственной отсталостью нарушить инструкции – это ужасное преступление.

– Уверена, что вы всё сделали правильно, – медленно и чётко сказала я. – Слышите, Никита? Вы всё сделали правильно.

– Да, я всё сделал правильно, – повторил парень, потихоньку успокаиваясь.

Тем временем мы подошли к границе садового товарищества, Никита указал на предпоследний участок:

– Пожар был здесь.

Мы зашли в приоткрытую калитку. На пепелище было больно смотреть, деревянный дом выгорел практически полностью, остался только обугленный остов.

– Почему не потушили огонь? – недоумевала я. – Неужели соседи не всполошились? Рядом кто-нибудь живёт?

– Пожар разгорелся ночью, все спали. В соседнем доме живёт Тамара Петровна, но она была на работе. Она работает в больнице медсестрой, у нее часто бывают ночные дежурства. Из-за своей алкогольной зависимости она потеряла квартиру в Раменском, поэтому круглый год живёт на даче.

– Надо же, как много вы знаете о жильцах, – похвалила я.

– Тамара Петровна сама рассказала, – бесхитростно отозвался Никита. – Она заходила опохмелиться, но у меня не было спиртного. Я не пью. А мой напарник хорошо так зашибает.

– Хочу поговорить с этой женщиной.

Я решительно направилась к соседнему дому. Молодой человек следовал за мной по пятам, как хвостик.

– Зачем? Ее здесь не было во время пожара.

– Знаете, в страховом бизнесе свои секреты, не буду их раскрывать, – загадочно промолвила я. – Никита, спасибо за помощь, вы можете вернуться на свой пост.

Парень упрямо замотал головой:

– Я не могу допустить, чтобы посторонние люди ходили по территории.

«Вот запугала на свою голову!» – подумала я, а вслух произнесла:

– Ладно, пойдём вместе.

Соседний домик оказался хоть и кирпичным, но очень маленьким и низеньким. Он был построен давно и большей частью из битого кирпича, который владельцам удалось раздобыть на стройке. В советское время со стройматериалами было туго, в ход шёл любой мусор.

– Смотрите-ка, окно разбито, – я указала на одно из двух окон в доме. – Как же Тамара Петровна живет осенью с выбитым окном?

– Раньше такого не было, – заволновался парень. – Это нехорошо, это ограбление. Если воры залезли в дом и что-то украли, меня уволят.

Я прямо физически ощутила, как он задрожал всем телом.

– Спокойно, Никита! Никого не уволят, ясно? Не было никаких воров. Вы говорили, что Тамара Петровна пьющая, скорее всего она сама по пьяни потеряла ключи и разбила окно, чтобы попасть в дом. – Я дёрнула дверь, она оказалась закрыта. – Логично?

– Не знаю. – Сторож совсем отчаялся.

– Разве Тамара Петровна жаловалась, что ее обворовали?

– Я давно ее не видел. Наверное, ушла в запой. У нее в городе друзья, она часто у них остаётся.

– Ну вот, всё сходится. Она потеряла ключи, влезла в дом через окно, а потом поехала в город к собутыльникам. Скоро вернётся с новым замком и наверняка попросит вас его установить, – успокаивала я дурачка.

– Я могу. Инструменты у меня есть.

– Вот и отлично.

Фундамент дома просел от старости, через разбитое окно я легко заглянула внутрь. Открылся удручающий вид: старая железная кровать, какие стоят в больницах, на ней комком свалены грязные тряпки. Посередине комнаты чужеродным белым пятном выделялся электрический обогреватель.

– Видите, Никита, самая ценная вещь в доме на месте, ничего не украли.

– Лучше тут не находиться, – боязливо заметил парень.

– Да, – согласилась я, – надо идти.

Мы вернулись на дорогу и пошли обратно к сторожевой будке.

– Никита, вы сказали, что в сгоревшем доме жила только одна женщина. Но я не понимаю, откуда тогда у полиции информация, что там еще находился младенец? Когда вообще приехал полицейский наряд? Вместе с пожарными?

– Я не знаю, – отозвался парень. – Меня вообще тут не было, в ту ночь дежурил мой напарник.

– А где он сейчас? Я должна с ним поговорить.

– Он уволился. Допился до покойников.

– Обычно говорят «допился до чёртиков», – поправила я.

– А он до покойников. Увидел женщину, которая сгорела при пожаре.

Я резко остановилась.

– Когда это случилось?!

– На следующий день. Он пил в будке, а она заглянула в окно, указала рукой на бутылку водки и покачала головой. Он понял, что это знак: если не бросит пить, умрёт. Уволился в один день. Потому что здесь сторожу больше нечем заняться, только пить, особенно сейчас, в холодное время года.

– А вам являлась эта покойница?

– Мне – нет, я же не пью.

– Вы наверняка и не курите, – улыбнулась я.

– Не курю, – серьёзно отозвался Никита. – Это вредно для здоровья. У меня есть хобби, я модели самолётиков собираю.

Так за разговорами мы дошли до сторожевой будки.

Я внимательно посмотрела парню в глаза и сказала: