Кто подставил кролика Роджера

Уловив в моем голосе беспокойство, Роджер неверно истолковал его причину и вцепился мне в руку:

– С Джессикой что-то случилось? Моя Джессика в беде!

Я оттолкнул его и уставился в окно, чтобы не встречаться с ним взглядом.

– Ничего с ней не случилось. Сделай себе одолжение и выбрось эти мысли из головы, хорошо?

Роджер не поверил моим словам.

– Вы же знаете, где она, да? И не хотите мне говорить. Почему? Что случилось? Она в беде, да?

Я пытаюсь уберечь этого тупого кролика от волнений, а он устраивает мне целый концерт. Ну хорошо. Хочешь, чтобы я честно сказал, ладно, я скажу, только не подавись этой честностью. Я схватил его за уши и полностью расправил их, чтобы он насладился моим ответом в полном, неискаженном стереофоническом звуке.

– Джессика на похоронах. И я не хотел говорить тебе об этом, поскольку так уж вышло, что они твои. Твои похороны! Похороны усопшего кролика Роджера.

– Мои похороны? Она ушла на мои похороны?

Я потянул его за уши и кивнул:

– Именно так. Твои похороны. Она ушла на твои похороны.

– Эдди, я тоже хочу туда. – Словесный шарик Роджера получился таким мрачным, что его можно было использовать в качестве воздушного катафалка для колибри.

– Шутить изволишь? Она ушла на твои похороны. Ты не можешь пойти на собственные похороны. Тебя обязательно узнают.

– Необязательно. – Он прижал уши по обеим сторонам мордочки и мысленно показал мне, как будет выглядеть с длинными локонами. – Я притворюсь своей тетушкой. У меня нет родственников, поэтому никаких вопросов не возникнет. Эдди, ну пожалуйста…

Какое-то время я крепко стоял на своем, но в конце концов сдался. По правде говоря, эта затея захватила меня не меньше, чем Роджера. Нечасто кому-то выпадает шанс пойти на собственные похороны.

* * *

– Настоящий аншлаг, – констатировал Роджер, оглядывая толпу собравшихся. Он бросил взгляд на себя усопшего, когда мы проходили мимо традиционного для мультяшек картонного гроба. – И выгляжу я так естественно. – Он вытащил носовой платок и вытер слезу.

Он хотел пройти в первый ряд и занять место рядом с Джессикой, но я отвел его в задние ряды. Должен признать, в черных хлопчатобумажных чулках, грубых башмаках, шерстяной юбке с жакетом и шляпке-таблетке он вполне мог сойти за незамужнюю тетушку, но зачем испытывать судьбу?

Распорядитель похорон встал и почти скороговоркой выпалил кучу всякой чепухи о том, каким замечательным кроликом был Роджер.

Следующим выполз Малыш Герман и произнес надгробную речь, которая на самом деле получилась довольно трогательной, до того момента, когда он намочил подгузник.

Оттуда мы отправились на кладбище.

На надгробии Роджера были выгравированы слова: «Привет, я кролик Роджер!», а само оно имело форму вырезанного из камня словесного шарика со стеблем, поднимающимся между ушами в форме пули, как раз от уровня земли.

– Мило, правда? – прошептал он. – Я сам разработал проект своего надгробия.

– Никогда бы не подумал, – ответил я.

Когда кролика закопали и все стали расходиться по домам, я направился к Джессике, но Роджер опередил меня.

– О, дорогая, ты прекрасно выглядишь! – сказал Роджер, беря жену за руку. – Не знаю, говорил тебе Роджер обо мне или нет. Я его любимая тетушка Ронда. Мне-то он о тебе рассказывал довольно много. Он очень сильно любил тебя и всегда знал, что ты покинула его не по своей воле. Тебя заставил уйти этот бездельник Рокко ДеГризи.

– Мы же не хотим слишком расчувствоваться, правда, тетя? – поинтересовался я, подталкивая кролика по дорожке в направлении нашей машины. – По-моему, вам лучше вернуться в свой отель и вздремнуть.

– О боже, это так любезно с вашей стороны! – сказал Роджер, обращаясь больше к Джессике, чем ко мне. – Но мой долг – поддержать в эту трудную минуту очаровательную красавицу-жену моего безвременно ушедшего племянника.

Я крепко взял его за локоть и вывел на дорогу.

– И все же, тетушка, я настоятельно рекомендую вам отдохнуть. – Забросив кролика в машину, я не спускал с него глаз, пока он не завел мотор и не уехал, исчезнув вдали.

– Странная тетушка, – заметила Джессика, когда я вернулся к ней, – поразительное сходство с племянником. Их можно было бы принять за близнецов.

– Нет, – возразил я, – у старой леди уши длиннее.

Джессика взяла меня под руку. В пальцах она держала цветок, который сняла с одного из венков Роджеру.

– Как вам похороны?

Я пожал плечами:

– Похороны, свадьба – для меня все одно. Единственная разница лишь в том, идете вы сами или вас везут по проходу к алтарю. В любом случае окажешься на самом дне ямы и весь кругом несчастный. – Мы дошли до ее машины – одного из тех спортивных двухместных автомобилей с названием, похожим на блюдо из итальянского меню. – Может, прокатимся вместе? – спросил я. – В какое-нибудь тихое местечко, где мы сможем поговорить.

– О чем?

– О всяких сказочных вещах. О парусных кораблях и сургучных печатях. О королях и капусте.

Она открыла дверцу машины, забралась на сиденье и завела двигатель.

– Вы обратились не по адресу. Поймайте себе попутку до дома.

– А как же чайник? Или эта сказка вас больше не интересует?

Она открыла пассажирскую дверцу: