Кто поймал букет невесты

– Вряд ли, – покачал головой Старков. – Бывшая любовница, может быть. Но двадцать лет любовной связи – слишком долгий срок для него. Слишком большой! Он, вероятно, уже раз десять менял любовниц. Потом эта дама вполне обеспеченная, насколько я понял. Ей по средствам найти себе любовника помоложе, посимпатичнее. Зачем ей старый конь, когда вокруг столько жеребчиков копытами землю роют? Если ты подозреваешь Сухотина в причастности к убийству, то напрасно – это не его стезя. Не скажу, что он труслив, но Витя очень осторожный человек. Он даже просить никого не будет, чтобы убили кого-то при таком скоплении народа, потому что если схватят убийцу, то и его тоже найдут. Скорее всего, это совершил кто-то совсем уж безбашенный или настолько могущественный, считающий себя выше всех, что он уверен в том, что ему ничего не будет, и заподозрить его невозможно.

– Из всех присутствующих выше всех по статусу – вице-губернатор города Иван Захарович Колобов.

– Это величайшее заблуждение, Анечка, считать, что высокий чиновник – выше всех. Чаще всего подобные люди управляются кем-то. Они ведь тоже от кого-то зависят, но народ, избиратели или электорат, как презрительно высокие чиновники называют народ, тут ни при чем. Они служат чьим-то интересам, чьей-то выгоде, получая за свою службу такие деньги, что сами деньги для них уже ничего не значат. Помните, надеюсь, как у одной молодой министерской чиновницы при обыске нашли восемь килограммов ювелирных изделий известных европейских производителей? На стенах семикомнатной квартиры у нее красовались картины Сезанна, Моне и Шагала, которые ей не нужны были вовсе, потому что рядом с шедеврами она вывесила собственную мазню, уверенная в своей гениальности. Потом ее оправдали за заслуги перед Отечеством, картины назвали копиями и вернули, драгоценности, названные бижутерией, возвратили тоже. А если кто-нибудь с голодухи утащит из супермаркета палку колбасы и пару банок тушенки, то наверняка получит реальный срок. Можно, конечно, гадать и придумывать себе всякое, рассматривая эти глянцевые рожи на ваших снимках, но мы не знаем главное – за что убили жениха на свадьбе.

– Дочь вице-губернатора сказала, что слышала разговор в темноте, и речь там шла о деньгах, которые надо вернуть. Только кто говорил и с кем, она не поняла.

– Как-то все просто получается, – расстроился Старков. – Опять деньги! Но тогда почему вдруг финансовые разборки происходят на свадьбе? Важные разговоры проводятся один на один и без свидетелей.

Пришла эсэмэска от Веры Бережной:

По личности человека, которым ты интересовалась, есть дополнительные вопросы.

Аня решила позвонить Вере сама. Вера ответила сразу:

– Владимир Сенин, которым ты интересовалась, является лицензированным телохранителем с правом ношения оружия. За ним числится пистолет «ПМ». В криминальных связях замечен не был. Но его отец – бывший участковый, кстати, застрелен именно в криминальной разборке. В материалах следствия тогда указано было, что погибший на тот момент службу оставил и работал в газете «Купи-продай» водителем-экспедитором.

– Погоди, я сейчас уточню, – попросила Аня.

И обернулась к Старкову:

– Иван Иванович, вы на заре коммерческой деятельности Сухотина помогали ему, часто бывали в редакции его газеты – не помните ли человека по фамилии Сенин, который был водителем-экспедитором?

– Фамилию не помню. Хотя нет… Помню! Я даже спросил, не родственник ли он другому Сенину, который был корреспондентом центральной «Правды» по Ленинграду и области, которого потом направили собкором в Штаты, но через год вернули обратно, потому что он не смог выучить язык. Оказалось, что просто однофамилец.

– Помните, значит?

– Весьма смутно. Около сорока лет ему было, он ходил в кроссовках и спортивном костюме, пытаясь, вероятно, быть похожим на бандита. Он почти всегда сидел в приемной, словно ожидая вызова. Там был еще один такой же, но помоложе и тоже в кроссовках и таком же костюме. Теперь мне кажется, что оба они были не экспедиторами или водителями. Это была бандитская крыша Сухотина.

Глава двадцать третья

Аня подъехала к шлагбауму подземного паркинга возле дома, в котором жила Валечка Колобова. Шлагбаум поднялся, Аня въехала внутрь, тут же к машине подошел охранник – тот же самый, который требовал от нее прежде рекомендации солидных людей для того, чтобы оставлять машину здесь.

– Мы тут посоветовались, – сказал он, узнав Аню или, может быть, узнав автомобиль, – место для вас подыскали, но вам надо будет заключить договор и оплатить за машино-место за месяц вперед.

– Отлично, – ответила Аня.

Ей показали место, предупредили, что из автомобиля следует забрать все необходимое и важное, чтобы потом не говорить, что из салона что-то пропало.

– У нас такое случается иногда, – объяснил охранник. – Была одна дамочка – сама где-то что-то теряла, а потом на нас бочку катила – утверждала, что на стоянке из машины вытащили.

– И что с ней стало?

– В каком смысле? – не понял охранник.