Кто посеял ветер

— Наши коллеги не нашли ни на одной из дверей здания следов взлома. Должно быть, тот, кто находился в здании, имел в своем распоряжении ключ.

На несколько секунд Штефан Тейссен задумался и потом энергично покачал головой.

— Нет, — произнес он с уверенностью. — Этого не может быть. Я знаю каждого, кто имеет ключи от дверей здания. И ни один из них не способен убить человека! Нет, нет, это невозможно.

Пия встретилась взглядом с Кемом. Неужели Тейссен не знал, с какой неприязнью относились к его старому другу сотрудники «ВиндПро»? Или он не хотел этого знать?

— Что здесь происходит? — Людвиг Хиртрайтер захлопнул дверцу своего внедорожника и направился через луг к Янису с репортером. — Мы же договорились на 16.30!

Телевизионщики уже собрали аппаратуру и теперь загружали ее в багажник своего «комби». По проселочной дороге ползли несколько автомобилей, оставляя за собой клубы пыли. Вновь прибывшие члены общественного инициативного комитета припарковались у края луга, заросшего одуванчиками, и разворачивали привезенные с собой транспаранты.

— Мне может кто-нибудь объяснить, что все это означает? — Хиртрайтер развел руками и гневно уставился на Яниса. Прежде чем тот успел что-либо ответить, подбежавшая Рики встала между ними и положила ладонь на руку Хиртрайтера.

— Мы не смогли дозвониться до вас по мобильнику. — Она одарила его ласковой улыбкой, перед которой способны устоять лишь очень немногие мужчины. — Совсем недавно интервью было перенесено на более раннее время, и поэтому…

Похоже, Хиртрайтер обладал иммунитетом к обаянию Рики.

— Что за ерунда! — оборвал он женщину на полуслове и стряхнул ее ладонь со своей руки. — Я живу в пяти минутах ходьбы. Тебе всего-то нужно было послать своего маленького прыщавого адъютанта предупредить меня.

Марк пропустил оскорбление в свой адрес мимо ушей. Он стоял чуть в стороне, держа на поводке, для пущей предосторожности, собаку Рики, поскольку она не выносила охотничью собаку Хиртрайтера, сидевшую на заднем сиденье джипа.

— Давайте произведем съемку еще раз, — обратился он к репортеру, который стоял с улыбкой сожаления на лице. Сюжет должен был выйти в эфир сегодня вечером, а до этого отснятый материал нужно было еще обработать и смонтировать.

— Я ведь не знаю, что сказал этот парень! — басил Хиртрайтер. Он показал пальцем на припаркованные автомобили. — Члены нашего комитета только еще подъезжают, мы хотим продемонстрировать, как много людей поддерживают наши усилия. Поэтому в том, что вы сняли, нет никакого смысла.

— Мне действительно очень жаль. — Репортер беспомощно пожал плечами. — Господин Теодоракис попросил перенести съемку на полтора часа раньше. Я не знал, что это не согласовано с другими членами комитета.

— Что ты наделал! — Хиртрайтер расхаживал взад и вперед, потрясая кулаками. — Как тебе пришло это в голову? Собственно говоря, кем ты себя воображаешь?

Огромный, ростом метр девяносто, с обветренным лицом и гривой седых волос до плеч, он производил сильное впечатление, а гнев придавал ему весьма угрожающий вид. Сзади него собралась группа его соратников, которые тоже были отнюдь не в восторге от того, что съемка началась раньше времени.

— Я сказал все, что нужно, — оправдывался Янис. Он стоял, засунув руки в карманы джинсов, и старался не показывать своего удовлетворения. — Не беспокойся.

—  Я беспокоюсь, когда хочу! — прорычал Хиртрайтер. Его лицо налилось кровью. — Ты никогда ни с кем не советуешься! Я сыт твоими эгоистическими выходками, как и все собравшиеся здесь! Мы десять раз обговаривали время съемки, а ты перенес его по своему усмотрению!

Наблюдая за столь опасным развитием событий, репортер втянул голову в плечи. По его лицу было видно, что он хочет как можно быстрее убраться отсюда, но путь к автомобилю ему преграждали три десятка человек с мрачными лицами.

— Доставайте вашу камеру из багажника и несите опять сюда! — крикнул ему Хиртрайтер.

— У нас нет времени, — мужественно возразил репортер. — Если вы хотите, чтобы этот сюжет вышел сегодня вечером в эфир, нам нужно срочно ехать, чтобы успеть поработать над ним. Репортаж получится классным, обещаю вам.

Хороший аргумент, подумал Янис. Разумеется, Хиртрайтер и все остальные хотели, чтобы репортаж показали в тот же вечер. Это имело большое значение, поскольку через день должно было состояться заседание комитета. В конце концов толпа неохотно расступилась. Репортер поспешил к своему автомобилю и нырнул в салон, где его уже ждали коллеги, успевшие завести двигатель — как при ограблении банка.

— Итак, — обратился Людвиг Хиртрайтер к Янису тоном, не сулившим ничего хорошего. — Мелкий, тщеславный интриган, объясни-ка нам, что ты задумал. Все мы здесь преследуем одну общую цель. У нас демократия, и мы приняли совместное решение. Нельзя допускать, чтобы один постоянно шел наперекор воле всех остальных.

Теодоракис лишь ухмылялся. Он получил в свое распоряжение трибуну и был более чем доволен. Оскорбления Хиртрайтера отскакивали от него, как капли дождя от плаща из водоотталкивающей ткани.