Кто посеял ветер

Начальник службы безопасности с отрешенным видом теребил свою козлиную бородку и мочки ушей. На лысине блестели капельки пота.

— Расскажите мне о «ВиндПро», — попросила Пия.

— Что именно вы хотите знать?

— Чем занимается фирма, как у вас идут дела.

— Мы проектируем и возводим ветрогенераторы по всей Германии, в Европе и иногда даже за пределами Европы, — не без гордости заявил начальник службы безопасности, войдя в не менее привычную для себя роль пресс-секретаря. — Кроме того, мы осуществляем финансирование либо через посредство крупных инвесторов, либо путем проектного финансирования, с помощью закрытого фонда. Заказчик поручает нам создать парк ветрогенераторов, и мы его создаем: ищем подходящее место, проводим экспертизу, получаем разрешение, проектируем, возводим установки. Во всех областях мы сотрудничаем только с лучшими специалистами и пользуемся в своей отрасли прекрасной репутацией.

«Мы». Начальник службы безопасности и пресс-секретарь в одном лице целиком и полностью отождествлял себя со своим работодателем.

— Как вы думаете, что могло побудить кого-то проникнуть в здание фирмы? — спросила Пия, чем вновь привела его в состояние замешательства.

— Честное слово, даже не представляю, — ответил он, пожав плечами. — Насколько мне известно, крупные суммы денег здесь не хранятся, а наше ноу-хау не представляет особой тайны и вряд ли способно вызывать большой интерес у конкурентов.

— А вы не знаете, не уволился ли кто-нибудь из сотрудников, не сдавших ключи, в результате конфликта? — поинтересовался Кем, оторвавшись от копировального аппарата.

Последовала пауза.

— Про одного знаю точно, что он ушел со скандалом, хотя лично знаком с ним не был. Как раз в прошлом месяце он опять доставил нам массу неприятностей, организовав протесты против парка ветрогенераторов в Таунусе, который в скором времени должен быть там создан. Его зовут Янис Теодоракис. И после увольнения он свой ключ не сдал.

Марк лежал на кровати. Он выключил звук телевизора и рассматривал фотографию Рики на своем мобильном телефоне. Как ему было жалко ее сегодня вечером! Что нашло на старика Хиртрайтера? Отнеся плакаты и транспаранты, они зашли в пиццерию в Кенигштайне вместе с несколькими другими членами общественного инициативного комитета. Разумеется, главной темой были пощечина и два миллиона евро, которые должен был получить Хиртрайтер за свой луг. Янис разговаривал почти исключительно с Никой. Ревновать к ней было глупо, это он понимал, но у него сложилось впечатление, что она чувствует себя чужой в этой семье.

Марк был настолько погружен в свои мысли, что не услышал звука шагов на лестнице. Неожиданно в дверях появился отец. Выражение его лица не предвещало ничего хорошего.

— Звонил твой учитель. Ты сегодня опять не был в школе. Почему?

Марк сложил телефон и лежал, не говоря ни слова. Что он должен был говорить? Его предкам было безразлично все, что бы он ни сказал.

— Выключи ящик и смотри на меня, когда я с тобой разговариваю!

Марк выключил телевизор и подчеркнуто медленно сел на кровати. Раньше вспышки отцовского гнева вызывали у него страх, но те времена, когда он был жалким, пугливым обывателем, давно прошли.

— Итак, почему ты постоянно прогуливаешь занятия? Кстати, где ты проводишь время?

Марк пожал плечами, продолжая молчать.

Все-таки странно, что родители начинают реально обращать на тебя внимание только тогда, когда ты занимаешься чем-то запретным. Раньше его хорошие школьные оценки удостаивались лишь их одобрительных кивков. В течение четырех лет, проведенных им в интернате, они звонили ему не чаще двух раз в неделю. Даже в плохие временаон был им в тягость и чувствовал это. Они почти не уделяли ему внимания и не занимались им. Теперь же им вдруг взбрело в голову стать заботливыми, образцовыми родителями. Но они задавали все эти глупые вопросы исключительно для проформы, и в действительности он, как и прежде, не вызывал у них ни малейшего интереса. У отца голова была занята только его работой, у матери — антиквариатом, женским клубом и шопингом.

— Я жду какого-нибудь умного ответа, — произнес отец, и в его голосе отчетливо прозвучала угроза. — У тебя ровно тридцать секунд. Потом ты можешь пожалеть о своем молчании.

— А, ну да… И что же ты со мной сделаешь? — Марк поднял голову и спокойно посмотрел отцу в глаза. — Выпорешь? Посадишь под домашний арест? Или выбросишь в окно мой компьютер?

Ему было совершенно все равно, что скажет или сделает отец. Если бы ему было куда деться, он ни за что не остался бы жить здесь. В карманных деньгах он не нуждался, поскольку Рики платила ему за работу в приюте для животных.

— Своим упрямством ты испортишь себе жизнь, — пророческим тоном произнес отец. — Если так будет продолжаться и дальше, ты останешься на второй год. Тебя выгонят из школы. Ты останешься без аттестата. Возможно, сейчас тебя это не волнует, но через пару лет ты поймешь, какую глупость совершил.

И так далее, все в том же духе, словно заезженная пластинка. Как же это действовало на нервы!

— Завтра я пойду в школу, — пробурчал Марк.