Кто поверит эху? - Часть 4 (СИ)

- Смотри, он весьма недоверчив, не любит излишней заботы и неразговорчив, - в полосатой одежде врачей Микеро сильно отличался от монахов, но удивительным образом подходил этому месту. Хотя и врачи живут не для себя - не в этом ли сходство?

Накануне он все уши прожужжал Лайэнэ, как себя вести, и теперь, ведя к подопечному, повторял все по новому кругу.

Няньку Тайрену пока отпустили в город - Лайэнэ не без колебаний решилась прописать и это в подложном приказе. Но, кажется, мальчик ее не любил... а обмануть ее было бы трудно. Сама пока вместо нее побудет. Вот уж карьера лучше некуда - из "девушек радуги" в няньки к наследнику первого Дома провинции! Есть чем гордиться, да... но уж очень смешно.

Микеро покосился на нее - заметил, видно, что посланница витает в облаках. А она уже вновь собралась - как учили еще в детстве, перед выступлениями, и, как тогда, испытывала веселое возбуждение..

- "Дни красноспинок" влияют на здоровье таких, как Тайрену, не лучшим образом: хоть расцветает природа, они слишком ослабели за зиму. И, чувствуя свое несоответствие миру, в эти дни пациенты особенно мрачны...

- Я поняла,- кротко сказала Лайэнэ, и не удержалась от шалости, уже на пороге комнаты: - Вы или ваши родители ведь не из города родом? У нас тоже так называют...

...Узнал ее или нет? Если и да, что с того? У нее приказ, и она была доверенным лицом господина. Мало ли что затеяли.

Впервые его видела, представляла совсем не таким. Хоть и знала, что мальчик с рождения был болен, все же невольно ожидала найти в нем черты отца... или дяди. Но он, верно, унаследовал внешность матери, и на братьев Таэна не походил бы даже здоровым.

Маленький, тонкий, полупрозрачный... Сероватая кожа, тени под глазами - такими представляют духов тумана, из тех, что заманивают путников на болота.

Настороженно смотрит, почти враждебно.

Ничего, на этот случай у нее есть письмо. И не только.

Перед появлением здесь пошла еще на одну хитрость. Это для нее Энори давно уже - запах мороза, снега, речного тумана. Но ведь была и едва ощутимая сладость зеленых яблок, и свежесть хвои. Воссоздать это она не смогла бы, но хоть что-то похожее. Люди так редко понимают, что порой может их побудить довериться незнакомцу - а дело всего лишь в сходстве, в отголоске чего-то привычного или любимого.

Мальчик еще не понял, кто она и зачем, а враждебность сменилась некой заинтересованностью.

- Оставь нас теперь, - велела врачу.

Когда стукнула, закрываясь, дверная створка, приложила палец к губам, показательно оглянулась по сторонам - вдруг кто подслушивает? - и достала из рукава исписанный листок.

Стоило ей показать письмо, якобы написанное Энори... Лайэнэ готова была поклясться, что лицо мальчика осветил солнечный луч - и кожа зазолотилась, и болезненные тени куда-то пропали.

- Ты его видела, да? Он говорил обо мне? Он скоро придет? Чем-то занят сейчас? Я готов ждать, сколько надо...

Врать стоило осторожно. Лайэнэ не очень умела это делать, но покажите хоть одну женщину в Квартале, которой совсем никогда не приходилось говорить не то, что есть!

Говорила, благо, заранее подготовилась.

Врать ей пришлось не только голосом, не только едва уловимым тревожащим ее ароматом - но и движениями; она была женщиной, да и не умела двигаться так, как он, но многие мелкие жесты могла повторить, и они неосознанно внушали мальчику - перед тобой свой человек.

Не могла читать мысли, но видела в чертах наследника Дома все, что ей было нужно.

Принесли завтрак; мальчик лишь отмахнулся, но она уговорила поесть, обещая сразу продолжить рассказ. Тайрену покладисто упихал в себя целых три пирожка - если верить Микеро, обычно едва осиливал один.

Доедая последний, вдруг испугался, поперхнулся даже:

- Но как же тебя пропустили? Никто ведь не знает?

- Мне разрешил... твой дядя. Он... знает, да, и понял, что твой наставник для тебя значил.

Недоверчивым был взгляд мальчика - верно, ему говорили иное. Пришлось будто невзначай коснуться письма, лежащего на столике, разгладить его. Волшебное действие - всего-то напоминание о том, кому доверял.

- Значит, уважаемый дядя все-таки лучше, чем я подумал о нем, - признался Тайрену. - Он сперва мне понравился, но потом...

Мальчик запнулся: привычка к осторожности перевесила радость. Ясно стало - об этом сейчас больше не скажет.

- Теперь нам пора на воздух, - произнесла Лайэнэ. Странно было ощущать себя нянькой. Живой ребенок совсем не то, что девочки-воспитанницы ашриин. Впрочем, и Тайрену назвать обычным нельзя.

Мальчик кое-как собрал волосы в хвост, перекрутил жгутом, оставляя свободный конец, скрепил заколкой. Сооружение еле держалось. Да уж, прическам Энори его никак научить не мог.

- Не люблю, когда меня чужие трогают лишний раз, - пояснил мальчик, заметив ее любопытный взгляд. - Няньку едва терпел, она все стремилась поправить. А сам никак не научусь. Ну не вижу я, что там и как на затылке!

- Помочь тебе? Научу, чтобы всегда мог сам, и хорошо. Ты не смотри, что у меня волосы так просто лежат, я умею.

Заколебался, но ответил:

- Потом.