Кто прав? (роман, повести, рассказы)

Занятые своим делом, оба парня не обратили внимания на то, что вдали, сзади них, показалась чья-то фигура и, заметив их, остановилась, начала пристально вглядываться, потом вдруг, словно испуганный заяц, проворно соскочила в канаву и, осторожно пригибаясь, торопливо пошла назад к Хмурову. Пройдя канавой саженей двадцать, фигура снова выскочила на дорогу и во весь дух пустилась бежать, изредка оглядываясь, словно спасаясь от погони. Между тем парни, завязав все вещи убитой в вынутый платок, поспешно удалялись от рокового места, рассуждая о том, где бы и как всего лучше сбыть такую богатую находку, посланную им столь неожиданно. Они уж успели отойти версты четыре, как вдруг услыхали за собою топот нескольких скачущих лошадей; они оглянулись и при неясном свете восходящего солнца увидали толпу всадников, мчавшихся во весь дух. Инстинктивный страх овладел душой парней, и они, не отдавая себе отчета, словно по команде, пустились бежать в разные стороны, но было уже поздно. Они, в свою очередь, были замечены всадниками, которые оказались хмуровскими крестьянами, и через несколько минут без труда догнали и окружили их...

— Стой! Держи! — загремел голос рослого урядника, скакавшего впереди. Несколько мужиков торопливо спешились с запыхавшихся лошадей и ухватили растерявшихся парней.

— Что вы за люди? — грозно допрашивал урядник, наезжая на них вплотную.

Окончательно перетрусившие приятели забормотали что-то, вовсе не подходящее к делу.

— Обыскать! — скомандовал урядник.

Парней обшарили и за пазухой одного из них нашли запачканный кровью батистовый платок с какими-то вещами; платок развязали, и глазам урядника представились золотые часы, браслет, кольца...

— А, так вот вы что за соколы! Вяжи их, ребята!

Парней связали. Они были так ошеломлены и перепуганы, что даже и не думали оправдываться! Их с трудом втащили на лошадей, и вся кавалькада, немилосердно подскакивая на острых, неоседланных хребтах тощих кляч и размахивая локтями, затрусила в обратный путь в Хмурово. Проезжая мимо того места, где лежала Даша, приятели заметили подле трупа двух дюжих крестьян с дубинами — караульщиков, приставленных к «телу» распорядительным урядником; тут же неподалеку бродили их спутанные кони...

Через полчаса весь отряд, предводительствуемый урядником, не без торжества въехал в околицу деревни Хмурово; там уже все было известно и царил полный переполох. Сдав пленников с рук на руки старосте и грозно объявив ему, что он отвечает за них своей головой, урядник, не теряя ни минуты, помчался в стан¹⁰.

XVII

Под утро возвратился Алексей Сергеевич от Саблина. Хмель наконец одолел его, и он с трудом добрался до своей постели. Степан встретил его и помог ему раздеться.

— Дарья Семеновна пришла? — спросил Ястребов.

Не будь Алексей Сергеевич так хмелен, он, наверно, заметил бы, как при этом вопросе побледнел и изменился в лице Степан и с каким трудом еле-еле прошептал:

— Нет еще!

И тотчас же, собрав его одежду, поспешил выйти из комнаты.

Громкий голос Саблина и еще какого-то офицера разбудил Ястребова. Он открыл глаза; солнце уже высоко стояло в небе; было часов 9 утра.

— Вставайте, вставайте! — тормошил Алексея Сергеевича Саблин. — Беда случилась, несчастие...

— Что такое? — недоумевал Ястребов, протирая глаза.

— Дарью Семеновну убили и ограбили, на дороге нашли.

Ястребов вскочил как ужаленный и с ужасом вперил глаза в офицеров. Казалось, он не понимал, что они говорят...

— Не может быть! — вырвалось у него невольно.

— Едемте скорее,— сами увидите, у нас и лошади на дворе,—торопил его Саблин.

Алексей Сергеевич машинально схватил одежду и начал торопливо одеваться. Неожиданное известие ошеломило его, и он находился в состоянии какого-то умственного столбняка. Не отдавая себе отчета, как автомат, вышел он на крыльцо, вскочил на первую попавшуюся лошадь и поскакал, сопровождаемый офицерами.

— Как же это так, как же это так! — бессознательно шептал он, тупо глядя перед собой.

Порой ему казалось, что он спит и видит все это во сне; он силился проснуться, особенно внимательно вглядывался в окружающие предметы, а в то же время бессознательно шпорил и шпорил своего коня.

Ещё издали заметили они большую толпу народа посреди шоссе, тут были и мужики, и бабы, и ребятишки, сбежавшиеся из обоих сел, и солдаты, и несколько человек офицеров обоих эскадронов.

Подскакав к толпе, приехавшие торопливо спрыгнули с коней, которых тут же подхватили под уздцы десятки услужливых рук; толпа почтительно расступилась, и глазам Алексея Сергеевича представился труп Даши, уже начинающий слегка разлагаться под влиянием воздуха и теплоты. Лицо ее сильно пожелтело, щеки и глаза ввалились, губы почернели, растрепанные волосы, обильно смоченные запекшеюся кровью, беспорядочными космами рассыпались по песку дороги и, казалось, прилипли к нему; сбоку головы чернелся зияющий пролом.